Я отбросил тряпицу, сжал ключ в кулаке. Что теперь?
Фигура в пыльном облаке обретала очертания. Существо было высоким, выше меня даже при условии, что сильно сутулилось. Плечистым, хотя одно плечо намного ниже другого. Одето в какие-то несуразные лохмотья с многочисленными прорехами.
— Это кто? — спросил я.
— Ты же слышал, — голос Аеша дрожал. — Лихо.
Разумеется — это все объясняло!
Между тем существо приблизилось настолько, что стало возможно рассмотреть его лицо. На бледно-зеленом лице твари рваной дырой зиял рот, полный кривых зубов цвета ржавчины. Всего один огромный глаз слезился чем-то густым и желтым. Носа не было вовсе, вместо него в стороны расходились темные трещины, точно плоть существа начала гнить.
— Мать моя женщина, — выдохнул я.
Зажатый в кулаке ключ сделался почти нестерпимо горячим. Первым моим порывом было отбросить его в сторону. Не сделал этого лишь потому, что заметил исходящее от него свечение. Вернее, свечение исходило от камня. Из молочно-белого он стал кристально-прозрачным.
— Так должно быть? — громко спросил я.
На меня не обратили внимания. Между аборигенами и лихом не было и трех метров. Тварь распахнула рот и зашипела. Из-под драных лохмотьев взметнулась пара жилистых рук с узловатыми пальцами, каждый из которых венчал длинный коготь.
"Твою мать! Мать твою!"
Камень на ключе вспыхнул с такой силой, что пришлось зажмуриться. Лихо, уже было рванувшее к ощетинившейся острым деревом добыче, отпрянуло с диким визгом.
Ключ исчез. Только что лежал у меня на ладони — и исчез в вспышке. А вот свечение осталось. Теперь оно окутывало меня. Больше того — расползалось в стороны, охватывало аборигенов. Они, в свою очередь, тоже начинали светиться.
На лице лиха отразился ужас. Тварь загораживалась руками, пятилась. Но уходить, судя по всему, не собиралась. Щерилась и шипела. Чего-то выжидает?
Я шагнул ей навстречу.
Лихо еще отступило.
Свечение, источником которого стал я сам, немного не касалось твари.
Боится? Очень хорошо!
Я бросился вперед, по ходу дела вырвал из рук одного из аборигенов рогатину (какое-никакое оружие не помешает), выставил ее перед собой. Мой порыв поддержали. Деревня огласилась невнятным разноголосым кличем. Аеш бежал рядом и с таким упоением размахивал ножом, что впору покалечить и себя, и собратьев по беде.
— Ура-а-а! — непроизвольно вырвалось у меня.
Клич с энтузиазмом подхватили.
Горстка идиотов, сбежавших из дурдома, — наверняка примерно так мы выглядели со стороны.
