И тут я увидела тебя, мама, и карусельку со слониками «динь-динь» и смеялся. А ты сказала папе:
– Гляди, как он научился смеяться! Ему нравится, как я щекочу его волосами.
И целый день потом я не плакал.
3
Няня пришел ко мне снова. И позвал меня на прогулку.
– Сегодня я покажу тебе сад, свой дом, хочешь?
Мог ли я не хотеть?
И тогда он поднял меня на руки, так же, как ты, моя мама, прижал крепко-крепко, и мы полетели по лазури, по изумрудному и златому в волнах прохладного ветра, который дул здесь повсюду, быстро-быстро. «Востани, севере, и гряди, юже, и повей во вертограде моем, и да потекут ароматы мои», – напевал мне Няня, чтобы я не боялся.
И стал на месте. Благоухание текло отовсюду, благоухание накрыло нас невесомой волной.
– Вот мы и на месте, – Няня повел рукой.
Я увидел своды зеленых арок, деревья, уходящие в ввысь без пределов, совсем не те, что росли в нашем дворе и в парке, – огромные, оплетенные лианами, обвитые гирляндами цветов, с веток свешивались яблоки, апельсины, гранаты, груши и другие неведомые плоды всех форм, всех оттенков. Многие деревья еще и цвели, лили потоки лепестков, напоминая пышные, лучезарные фонтаны.
– Вот цветики, – указал мой Няня рукой, тихо опуская мою голову чуть пониже, чтобы я не захлебнулся, – вот травы, вот кусты. Мята, лаванда, шалфей, базилик, розмарин… – тихо ронял он имена, – видишь, стелятся по холму? сплетаются вместе, потому что запомни: здесь все связаны. Корнями, листьями, общей пыльцой или просто дружбой. И каждый цветок, каждый пестик и капелька сока травы любит.
– Меня?
– Тебя! И всех, кого видит. Смотри.
И он снова говорил мне названия, и все, кого он называл, в то мгновение, когда слышал свое имя, даже произнесенное совсем тихо, вдруг улыбались.
Ландыши, застенчиво потупив головки, вскинув пышные прически, розы, колокольчики, тихо брякая. Лилии, дочки тигров, пестрели, васильки синели, нарциссы вытянулись над зеркальным прудом, в пруду плыли желтые и белые кувшинки, на их листьях ужи и лягухи играли в салки. Жасмин сыпал душистым снегом. Но один стоял в стороне.
– А это кто?
– Это чертополох, он любит уединение и живет поодаль. Это все понимают и не беспокоят его понапрасну…
Благоухание все плотнело, цветные ленты ароматов текли и пеленали меня все крепче, я дышал и не мог надышаться, но тут в глаза брызнул белый-пребелый свет, это жасмин хулиганит, да?
Доброе утро!
Мама. Как я рад, что вижу тебя, – еще немного, и я сам превратился б в цветок, глазок Анюты.
