К сожалению, уже через пару вечеров забава наскучила ей.
«Нам бы дотянуть до весны, – мечтал Иван. – Посажу её на велосипед». И думались ему голубые горы апреля, но до апреля было ещё лет сто, а он уже сейчас стоял перед мамой с пустыми руками. Чем они проживут? Всё, что было, он скормил её любопытству. За январь Ольга Николаевна пережила термоядерное знакомство с Костей. Оля устрашила её своим трезвомыслием. Макс обучил мастерству кувырканья в сугроб. Изысканный Миша целовал маме ручку. Список этот означал, что все номера отыграны. Больше Ивану было нечем развлечь свою драгоценность.
Тогда он попросил её – совершенно всерьёз! – дописать за него научную работу. Но мама не клюнула. Она всё ещё надеялась на Интернет, и каждый день проглядывала почту. За детский гонорар, почти даром, её звали переводить техпаспорта и договоры купли-продажи; лучшим предложением была кулинарная книга. Ольга Николаевна отчаивалась вспышками, но, в общем и целом была бодра.
Иван ждал терпеливо, когда затихнут последние всполохи маминого честолюбия – этого аллергического зуда действия. Метод лечения был известен и прост – не есть шоколада, то есть, хотя бы недельку побыть без поисков, сложа руки. Вот тогда, на чистое сердце и спокойный ум должно подвернуться настоящее дело. Какое? Неизвестно. Это подарок.
А пока что все тёмные вечера зимы они просидели дома.
Как-то в феврале, когда зима уходила и многое переменилось, Иван оглянулся по привычке, и ему захотелось озаглавить эту зиму, как книгу: «Гитара и вышивание».
Это была чистейшая правда. Ольга Николаевна, разъярённая холодом работодателей, набрала в универмаге вышивок – успокоить нервы. Иван никак не мог понять – хорошо это, или плохо, что все нужные нитки включены в набор, и кусок канвы, и даже иголка с широким ушком. Пару лет назад он ужаснулся бы, что подобная пошлость угодила к ним в дом. А теперь ему всё нравилось: что нет суеты, что маме не нужно разыскивать нитки, и если картинка хорошая – почему бы не провести над пяльцами жизнь? Недаром и Костя полюбил Машу за рукодельем.
Иван потому ещё примирился, что обнаружил родство маминого вышивания и своих занятий гитарой, которая в эту зиму была с ним все вечера.
Он устраивался на полу возле мамы, как если бы она была камином, облокачивал ноты о ножку кресла и как можно точней старался озвучить на струнах зашифрованный текст.
Так они пережидали вдвоём зимнюю темноту, Иван с гитарой в руках, Ольга Николаевна с вышивкой. И цвет, который повторяла мама согласно картинке, и звук, который согласно нотам повторял Иван, жили друг с другом дружно, как выросшие в одном доме собака и кошка.
