За серебристым экраном кинотеатра «Мир» была большая комната, где хранились афиши, униформа билетеров, мыло, полотенца и прочее барахло. В одном углу были навалены куски обивки, оставшейся от недавнего ремонта. Именно в этом углу и родилась легенда об Анастасии Пратт. Впрочем, она одинаково добросовестно трудилась на квартирах, в автомобилях, в гаражах, на школьных площадках и даже в укромных уголках под открытым небом, если погода была хорошая. Но именно на куче обивки в кладовой кинотеатра «Мир» Анастасия дарила свою благосклонность особенно часто, а очереди здесь были самыми большими.
Не хорошенькая, но и не дурнушка, она выглядела самой заурядной школьницей. Если бы человеку, увидевшему ее впервые, сообщили о ее художествах, он с негодованием прогнал бы клеветника.
И по одежде она ничем не отличалась от других девочек — юбка, блузка, свитер, короткие носочки и туфли на защелках. Прямые каштановые волосы зачесаны назад и собраны в хвостик. Она почти не пользовалась косметикой, только подщипывала брови и слегка касалась губ помадой.
В школу и обратно она ходила всегда одна, держа учебники в руках, смотря всегда прямо перед собой. Вид замкнутый, чуть сосредоточенный, как у всякой невинной и скромной девочки. В общем, и смотреть-то не на что, если, конечно, не знать о некоторых теневых сторонах ее натуры. Но человека осведомленного контраст между воображаемой распутницей и пай-девочкой перед глазами просто потрясал.
Один остряк из молодых назвал ее «девственница Джекилл и подстилка Хайд»[2].
Несмотря на славу Анастасии, нашлось, по крайней мере, три человека, до которых она не донеслась. Двое из них, как водится, были ее собственные родители — отец, строгий раздражительный банковский кассир-трудяга, и мать — тонкогубая церковная органистка с бегающими глазами. Третьим был Джо Бак. Он понятия не имел об этой девушке, пока ему не пришлось столкнуться с ней как-то октябрьским вечером в пятницу.
* * *
Они сошлись у фонтана в фойе кинотеатра «Мир». Джо пропустил ее вперед и подержал кран. Она напилась и благодарно улыбнулась. Он улыбнулся в ответ. Анастасия спросила:
— Хочешь, сядем вместе?
Они уселись в третьем ряду, с края. Анастасия тут же начала тереться коленом о колено Джо, явно провоцируя его на ответные действия. Их руки сплелись. Только Джо начал беспокоиться, что ладонь вспотеет, как она положила его руку себе на бедро и стала водить ею. Затем своей ручкой без околичностей проверила степень его возбуждения. Обнаружив, что оно соответствует ситуации, девушка обвила его шею и прошептала:
