— Олрайти. Сорок восемь фунтов плюс крем для обуви.
— За эти деньги вы получите их обоих.
— Обоих?
— Именно. — Он показал на девочку с косичками. — Шерла и Холмс.
— Девчонку? Она что, играет в футбол?
— Еще чего! — фыркнула девочка. — Я терпеть не могу футбол.
— Тихо, Лисе! — сказал макаронник и поправил плавательные очки. — Если я продам Шерла, то девочка должна получить место на скамейке запасных в финальном матче Кубка в ближайшую субботу. Дело в том, что у Шерла поднимается температура, бывают приступы падучей лихорадки и высыпает сыпь, если ее и меня нет рядом.
— И что, вы тоже будете сидеть на этой скамейке?
— У вас есть заведующий хозяйством? — спросил Руне Мак-Карони.
Крилло засмеялся:
— У «Роттен Хэма» нет денег на такие дела.
— Хорошо, я буду вашим завхозом, — сказал мужчина, называвший себя Руне Мак-Карони, и вынул мятый листок бумаги из внутреннего кармана фрака. — Вот контракт.
Крилло надел очки, висевшие у него на груди на шнурке, и прочитал.
— Что скажете? — спросил фрак.
— Не знаю, не знаю…
— Что? — закричал рыжеволосый малыш. — Вы не только получите троих по цене одного, но еще и комплект шестов для палаток и мешочек с углем для гриля! И это еще не все. Поскольку сегодня такая прекрасная погода, я решил прямо сейчас добавить пакет, нет, не один пакет, а ДВА пакета какао! Ну так как?
Крилло уставился на парнишку.
— Я говорю… — сказал Крилло. — Олрайти!
— Классно! — крикнула девочка, имевшая более или менее нормальный вид.
— Классно! — крикнул футбольный агент не совсем нормального вида, он же только что назначенный завхоз.
— Классно! — крикнул рыжий истребитель сосисок с детским лицом.
— Праздновать рано, — заметил Крилло. — Надевай тренировочный костюм, сейчас будет очень напряженная тренировка, время поджимает. Суббота будет уже в ближайшую субботу.
БЫЛА ПРЕКРАСНАЯ МАЙСКАЯ СУББОТА, на часах шесть часов двадцать восемь минут утра. В соответствии со всеми официальными, одобренными государством календарями это был момент, когда солнце должно вставать и светить на Гринвичскую обсерваторию и на Лондон. Но солнце уже давно стояло в небе. Потому что оно, как и все жители Лондона, знало, что это великий день финальной игры на кубок, а в такой день надо вставать пораньше, чтобы гарантировать себе хорошее местечко.
Поэтому, когда позже люди устремились на гигантский стадион «Вомбли», солнце встало так, чтобы видеть и те и другие ворота, и не имело планов перемещаться до окончания игры. Обе длинные трибуны и почти все места на торцевых были заполнены болельщиками в синих куртках, синих вязаных шапках, синих шарфах и с синими баннерами. Болельщики ели сосиски, пили пиво, пели песни о замечательной команде «Челчестер Сити». И только в одном месте, в самом низу одной торцевой трибуны, сидела маленькая группка людей в белом. Эти люди пели песню о том, что и «Роттен Хэм» не уж плох, да и они тоже, во всяком случае если день удачный. Заводилу звали Тони, он стоял раздетый до пояса. Это был местный татуировщик с улицы Роттен-Хэм-роуд, на его груди был вытатуирован символ клуба — кусок гнилого окорока — и слова «Rotten Ham Forever»
