ВЕРОНИКА. Ага, щас, дадим! (Волнуется все больше.) Меня там не было, порвала бы на месте! Теть Коть, ты пойми, если каждый пойманный в рот будет такие вещи творить, тогда что останется вообще? У меня лично, кроме Бога, ничего не осталось уже тут (прижимает кулак к груди) – и она у меня его отнять хочет? У меня все здесь сгорело, кроме Бога, всем я до звезды, а он меня любит!
АНЯ. Откуда ты знаешь?
ВЕРОНИКА. Батюшка здесь, в часовне на зоне, все объяснил.
АНЯ. А.
ВЕРОНИКА. Чего? Тоже смеешься надо мной? Я и до батюшки чувствовала! Я как раз у него что первое спросила: говорю, скажите, почему я уже дошла до последней степени отчаяния, никому я не нужна, включая собственную мать, ну тотально то есть вообще, никто меня не любит, кроме мужиков, которые меня тоже не любят, им только бы кого выесть на халяву, скажите, говорю, почему я с собой не кончаю, почему я чего-то жду, и даже не жду, чего мне ждать, если я даже родить не могу, если бы родила бы, тогда бы дети меня хотя любили, а я бы их взаимно, а я родить не могу, чего ждать? – а я жду, будто что-то все-таки будет, нет, я даже не только жду, я даже иногда уже сейчас себя чувствую вполне позитивно, не сказать, чтобы прямо счастливой, но нормально в принципе, а иногда бывает, что будто что-то даже где-то в душе светится, а что такое, непонятно, не потому, что, там, ну, выпила или курнула, нет, не потому, что с мужчиной приятные отношения построились, нет, на пустом месте бывает, вот в чем парадокс! И он мне говорит: в такие моменты твоя душа чувствует, что ее Бог любит. Меня просто пронзило! Точно! Ведь некому же – только, значит, Бог! Я даже заревела! Я сутки ревела от счастья! …Это я к чему?
ТЕТЯ КОТЯ. Это ты к тому, что никого трогать не будем.
ВЕРОНИКА. Я и не собираюсь. Я так. Пощупаю.
МАНАЙЛОВА. Щупать тоже без тебя есть кому.
Вероника оглядывается, смотрит на нее с усмешкой.
МАНАЙЛОВА. Ты опять?
ВЕРОНИКА. Я молчу.
На сцену выходят Инна и Вера Павловна. У Инны в руках пластиковый пакет и стопка с постельным бельем.
ВЕРА ПАВЛОВНА. Запомни: если сама будешь не дура, все будет нормально.
ИННА. А почему вы мне тыкаете? Вы старше, я понимаю, но мы даже еще не познакомились. Как вас называть, кстати? Гражданка начальница?
ВЕРА ПАВЛОВНА. Правильно мне говорили, что ты из цирка сбежала. Ничего, я всяких видела. Зови Верой Павловной. Говорю для твоей же пользы: веди себя нормально и работай, и не будет неприятностей. Молчи громче, отвечай четче. И без под ёлок всяких.
