— Никак.
— Как это никак? Из чего же ты сделана?
— Из стали и дерева, — весело бросает она.
Перед сном жена рассказывает мне кое о чем:
— Это случилось в самом деле, как раз по дороге в больницу. На тротуаре я нечаянно налетела на кого-то. Сказала: «Прошу прощения», — и пошла дальше. Человек побежал за мной: «Простите, э, подождите… Вы выбили у меня из рук расческу. Вернитесь и поднимите ее». — «Что? — переспросила я. — Мы столкнулись, я извинилась — разве не достаточно?» — «Вы выбили расческу специально. Вы… ты просто лысая стерва! Чертова лысая стерва!» Я развернулась и побежала за ним: «Ах ты, задница! Сумасшедший! Задница!» Раза четыре крикнула, наверно. Ему еще повезло, что остался в живых, — заключила она.
Мне кажется, жена потеряла рассудок. По мне, так это ей повезло, что тот тип не прибил ее.
Она встает на кровати во весь рост, нагая. И принимает позу как какой-нибудь культурист. «Человек-Рак, — она напрягает мышцы, строя из себя нового супергероя. — Человек-Рак»!
Слава богу, страховка у нее что надо. Когда приходит счет за операцию, там все расписано по пунктам. Они берут отдельно за каждый удаленный орган. Яичник — семь тысяч, аппендикс — пять тысяч, всего — семьдесят две тысячи.
— За какой-то день работы, — говорит жена.
Мы лежим в кровати. Я — рядом, читаю газету.
— Хочу на необитаемый остров — чтобы там никого не было. И не возвращаться, пока все это не закончится, — говорит она и смотрит на меня. — А ведь это никогда не закончится — ты понимаешь? У меня не будет детей, я умру.
— Ты это серьезно?
— Да.
Я тянусь к ней.
— Не надо, — говорит она. — Лучше не напрашивайся.
— Да я и не думал. Просто я люблю тебя.
— Что-то не заметно, — говорит она. — Меня вообще сейчас ни к кому не тянет. Даже к себе ничего не чувствую.
— Но когда-нибудь мы с тобой?..
— Не знаю.
— Почему ты меня отталкиваешь?
— Я пытаюсь оправиться от удара, — возражает она.
— Но уже полтора месяца прошло.
У нее плохие анализы крови. Каждый вечер в течение пяти дней я колю ей нупаген — он повышает уровень белых кровяных телец. Она учит меня, как приготовить раствор, как ввести иглу в мышцу ноги. Каждый раз, делая укол, я извиняюсь.
— Извинить? За что? — удивляется она.
— За то, что делаю тебе больно.
— А, ерунда, — отмахивается она, выбрасывая использованную иглу.
Во сне она откатывается от меня подальше. Она видит странные сны.
— Мне приснилось, что я со своим бывшим парнем, он превратился в черную рабыню, взобрался на меня и пристроился между ног — какая-то лесбийская фантазия с элементами подчинения.
