- Прекрати изводить себя, - говорил Гранто, когда помогал мне выйти из такси, которое довезло нас до Храма. - Мы будем здесь ровно столько, сколько планировали.
- Как долго? - я поправила тунику, купленную по настоянию профессора.
- Три недели - столько комиссия будет присутствовать в университете.
Гранто подал мне руку, и мы начали путь по длинной, широкой лестнице с тысячью ступеней к главной башне Храма. Ступени ещё хранили жар огненного дня, но начинало холодать, и несколько раз я ловила себя на мысли, что неплохо было бы накинуть на плечи куртку.
Величественные белые башни сияли мягким голубоватым светом, который, казалось, исходил откуда-то изнутри сооружений. Издали они походили на торчавшие из гигантской челюсти зубы, вблизи же напомнили дудочки свирелей с той лишь разницей, что верхушки башен оканчивались сферическими крышами, на маковках которых мигали сигнальные огни.
Башни, белоснежные трубы в ореоле синего света, не выглядели бы так впечатляюще, если бы ни каменная змея, на кольцах которой они покоились. Матерь (а это снова была Девятиглавая кобра) телом своим обвивала башни храма, защищая их, как собственное гнездо. На кончике хвоста, направленного в сторону пустыни, и была выбита лестница в тысячу ступеней.
Скульптура в аэропорту показалась бы малой игрушкой по сравнению с каменным колоссом, охраняющим башни. Гранто нарочно попросил таксиста объехать храм по кругу, чтобы я могла увидеть вечную Матерь. Девять змеиных голов, смотрящих на море, в ширину были больше некоторых витых небоскребов, расположенных в отдалении, длина же окружности колец составляла, по словам Гранто, примерно два километра. Глаза змей мерцали, как алмазы, и профессор пояснил, что такой эффект создается за счет расположенных внутри глазниц осветительных приборов.
- Колосса собрали из привезенного дворфами камня с гор Гера-Фаза. Змея кажется цельной, но на самом деле она составлена из блоков. На другом материке, так же у моря, лежит вторая змея, - рассказывал Гранто. - Только ту собирали орки, и камень везли с гор Фэт-е-тан.
И хотя профессор говорил сухо, без эмоций, я ощутила какую-то тоску. Так и смотрят змеи-сестры друг на друга из-за моря, такие похожие и такие разные.
Почему мы так ненавидим друг друга?
От воспоминаний об Азаре стало почти физически плохо, и я, понимая, что в скором времени меня ждет серьезный разговор с одной из великих мира сего, постаралась отвлечься, как бы жестоко это не звучало. Опустив голову, я глубоко вздохнула и продолжила подъем.
