После он даже не мог вспомнить, как все произошло: как она положила свои прекрасные руки ему на плечи, как ее гибкое тело прижалось к нему…
Ее голова томно запрокинулась, жаркие губы приоткрылись, и влюбленные слились в долгом поцелуе, и Вирджилу почудилось, будто богиня кисти Веррио спустилась с небес на землю.
Это было скорее слепое обожание, чем любовь, и позже, когда они с маркизой уже расстались, Вирджил понял, что был загипнотизирован ею, как змея флейтой факира.
Она постоянно говорила ему о своем одиночестве, своей несчастной доле, о том, что ее замужество было ошибкой. Однажды Вирджилу пришлось признать, что маркиз попался на удочку женщины, которая жаждала обрести богатство и положение в обществе.
Фенис была именно такой. Возможно, это было следствием странного смешения кровей, но она страстно желала обрести высокое положение. Стать английской маркизой, леди при королевском дворе — это было мечтой всей ее жизни.
То, чего она достигла, выйдя за маркиза, заставило ее подруг из парижского света позеленеть от зависти, но подруги были далеко, к тому же ее мало интересовали женщины вообще. Фенис нужен был мужчина, такой, чтобы с первой минуты он стал ее пожизненным обожателем, а самое главное — будил в ней чувственную страсть.
— Люби меня, Вирджил! — настойчиво повторяла она. — Сделай так, чтобы я пылала страстью, потому что я уже слишком стара для всего, кроме скуки!
Это случилось во время рождественских каникул. Вирджил стал ее любовником.
Он получил приглашение на обед к Линмаусам, отца тоже пригласили, но отец в то время болел бронхитом и мучился приступами подагры, поэтому на две недели был прикован к постели.
— Папа, мне остаться с вами? — спросил Вирджил.
— Нет-нет, мой мальчик. Поезжай развлекись. Скажи маркизу, что я жду его завтра к себе, Я пресыщен гостями, а маркиз мне просто друг. К тому же нам надо поговорить об изгороди на границе владений.
— Хорошо, папа.
Вирджил постарался скрыть радость в голосе.
Он с трудом сдерживал себя во время экзаменационной сессии, а его всегдашний энтузиазм куда-то испарился. Наставник был немало удивлен его состоянием и даже спросил, не случилось ли чего. Но Вирджил не мог рассказать наставнику, что страницы расплываются у него перед глазами, потому что их заслоняет образ прекрасной Фенис.
Он думал о маркизе дни и ночи, не забывая о ней ни на секунду. Вирджил даже написал ей из Оксфорда, но послание было сухим и немного официальным, потому что он опасался, что его прочтет маркиз.
