— Вот я все думаю, миледи, что же нам такое придумать? Как объяснить, почему вы здесь поселились?
— Давайте, я буду вашей племянницей! — предложила Грейсила.
— Племянницей? — улыбнулась мисс Ханселл. — Это неправдоподобно. Будто ваша милость никогда моих племянниц не видели!
Конечно, Грейсила хорошо помнила этих крупных, неповоротливых женщин, вечно окруженных оравой галдящих ребятишек.
— Вот что я надумала, миледи, — после недолгого молчания проговорила мисс Ханселл. — Вы будете знатной дамой — а вы и есть знатная дама, — переживающей тяжелые времена. Это звучит более правдоподобно.
— Если вы хотите сказать, что у меня в кармане нет ни единого пенса, то это сущая правда, — подтвердила Грейсила.
— До того, как я попала в Баронс-Холл, миледи, — медленно заговорила мисс Ханселл, — я служила у сэра Рональда Диринга. Прекрасный был джентльмен!
— Я слышала от Митти, что вы жили в то время в Лондоне.
— Потом у сэра Рональда случились неприятности с кредиторами, и он полностью разорился, — продолжила свой рассказ экономка. — Ему пришлось продать дом и имущество, а я оказалась здесь.
Грейсила слушала внимательно. Она давным-давно знала эту историю, но ей было хорошо известно, что мисс Ханселл не любит, когда ее перебивают.
— Так что, миледи, я представлю вас как одну из внучек обанкротившегося сэра Рональда, которая осталась одна-одинешенька после его смерти.
— Прекрасная мысль — воскликнула Грейсила. — Мне остается только запомнить мою новую фамилию — Диринг. Это не так трудно. Ах, какая вы умница, мисс Ханселл! Вы придумали такую замечательную историю!
— Я рада, что вашей милости понравилось, — ответила довольная экономка.
— Надеюсь, что Митти наша идея тоже понравится, — улыбнулась Грейсила. — А завтра я придумаю, как объяснить присутствие Цезаря. Ведь у бедной дамы тоже может быть своя лошадь, не так ли?
— Миледи, — быстро проговорила мисс Ханселл, — его светлость ни сном ни духом не должен знать о вашем присутствии! А Цезаря мы спрячем и поручим Томасу — он женат на нашей кузине.
— Тогда ему можно верить, — снова улыбнулась Грейсила.
— А с утра я поговорю с конюшим, — продолжала экономка, — он парень хороший, хотя иногда туго соображает.
Главного конюшего звали Кейбл, и Грейсила знала его еще с тех давних пор, когда вместе со своим отцом приезжала в Баронс-Холл.
После увлекательных походов по таинственным закоулкам большого дома, девочка обычно отправлялась в конюшни. Кейбл всегда вручал ей корзину с морковками, и она с восторгом кормила превосходных жеребцов лорда Дэмиена.
