— Когда вернется папа? — спросил он.
— Около половины восьмого. Он помогает толстому Хайну скирдовать сено. Пока погода еще хорошая.
Хеннинг взял мать за руку и бережно ее пожал.
— Завтра с утра, мама, мы уедем, — сказал он. — Не расстраивайся, мы вернемся. У Энгельберта скоро экзамен, а ему нужно еще очень много выучить. Ему сейчас просто не до того, чтобы наслаждаться нашими пейзажами.
— Понимаю, — сказала Имке, поджав губы. — Конечно. Раз вам нужно ехать, то отправляйтесь!
Вечером они еще раз прошлись по селу. Перед сараем Энгельберт остановился.
— Я и вправду ничего не помню, — сказал он. — Мне стыдно, но это так. Пожалуйста, поверь мне.
Хеннинг кивнул.
Энгельберт тихо сказал:
— Ты видел меня и готов держать язык за зубами. Ты настоящий друг, Хеннинг. Я этого никогда не забуду.
Они молча обнялись.
Доктор Энгельберт Кернер потянулся к телефону и позвонил адвокату обвиняемого.
— Господин Фрей, простите, что отвлекаю вас во время перерыва, — начал он, — но не могу ли я поговорить с вами пару минут? Пожалуйста, зайдите в мой кабинет.
Через две минуты Норберт Фрей уже стоял перед письменным столом судьи. Ему было около тридцати лет, у него было немного лишнего веса и нервный тик под левым глазом.
Энгельберт поиграл шариковой ручкой и дружелюбно посмотрел на своего молодого коллегу.
— Вы уже предполагаете, чем закончится судебное разбирательство?
— Я, конечно, не могу заглянуть в вашу голову, — уклончиво ответил Фрей с улыбкой, — но думаю, что, скорее всего, дело закончится шестью месяцами условно.
— Это то, чего прокуратура потребует как минимум, — кивнул Энгельберт.
— Правильно.
— Следовательно, вы проиграете.
Норберт Фрей глубоко вздохнул. Он не понимал, к чему этот спектакль.
— Не буду ручаться за другое, потому что особенно много пространства при таком правовом положении у нас нет.
— Совершенно верно. Итак, будьте внимательны. — Энгельберт чуть наклонился вперед, чтобы придать своим словам больше веса. — Прокурор Биндер — как злая собака. Он покрывается прыщами, если проигрывает. А за последние пятнадцать лет у него почти не было проигранных процессов. — Энгельберт ухмыльнулся. — Вот это бы нам надо изменить. Вы так не считаете? — Он расслабленно откинулся назад и скрестил руки на груди. — Вы довольно новый человек в нашей профессии, или я не прав?
Фрей кивнул.
— Это мой третий процесс.
— Ну и как?
— Одна победа, одна ничья, одно поражение.
— Ага, вот так. Никаких проблем. Видите ли, мне хочется немного помочь вам в начале пути. Ну и, естественно, из-за Биндера. То, как выглядит дело сейчас, означает, что мальчик получит полгода. Совершенно ясно. Но действительно ли все так просто? Вы хорошо изучили состояние перекрестка и дорожную обстановку на момент происшествия? Уверены ли вы, что там не было следов разлитого машинного масла, огромной лужи или рассыпанной щебенки? В таком случае, наверное, занесло бы даже трезвого водителя. А каково было положение солнца? Может быть, оно ослепило водителя? Возможно, дети бегали по улице или собака сорвалась с поводка? Да откуда я знаю… Тут тысячи возможностей.
