и вылила почти половину бутылки красного вина на сковородку.
— Я люблю готовить, — пронзительным голосом заявила она, — а если у меня такой красивый жилец, то я вообще творю чудеса!
— Что она сказала? — спросил Йонатан, и София перевела:
— Моя мать сказала, что ей доставляет удовольствие готовить, когда у нее приятные гости.
Йонатан кивнул и улыбнулся Аманде, которой в этот момент захотелось чихнуть, и она чихнула — прямо на соус, что, однако, нимало ее не смутило. Она только громко шмыгнула носом, продолжая высыпать целые горы приправ на сковородку.
Йонатан вздрогнул от отвращения, не представляя себе, как сможет хоть что-то съесть из ее рук.
Аманда как раз выкладывала вареные макароны на сковородку, когда Риккардо зашел в кухню и протянул руку Йонатану.
— Buongiorno.
Его рука была крепкой и грубой. Йонатан чувствовал трещины и мозоли, оставленные многолетней тяжелой работой на поле и в лесу.
— Come sta?[33] — спросил Риккардо.
— Bene. Grazie.[34]
Аманда вытащила из холодильника пакет со сливками, надорвала его зубами, изрядно при этом обляпавшись, чего, похоже, даже не заметила, и вылила не менее поллитра сливок на сковородку. Потом все хорошо перемешала, добавила еще пару оливок и рявкнула на всю кухню «A posto!», что должно было обозначать не что иное, как «Мы можем есть!».
София вынула из шкафа глубокие тарелки. К одной приклеилась старая кожура от лука-порея, на другой осталась клякса засохшего томатного соуса. Йонатан рассмотрел, насколько грязными и жирными они были. И бокалы, которые София вынула из шкафа, оказались мутными и захватанными.
Аманда шлепнула сковородку на стол, сложила толстые пальцы и пробормотала молитву. София и Риккардо лишь закрыли глаза.
Затем она начала распределять пищу. Йонатану она положила целую гору макарон, себе — тоже, Риккардо досталось немножко меньше, а Софии — лишь четверть того, что лежало на тарелке у Йонатана. Он даже не пытался протестовать, лишь улыбался в надежде на то, что как-то переживет этот обед, и думал над тем, как в будущем избежать кулинарных услуг Аманды.
Макароны в ее исполнении, против ожидания, оказались на вкус просто великолепными. Йонатан старался не думать о том, что Аманда чихала в еду, не мыла приправы и зелень, что все это было приготовлено на грязной сковороде и подано в грязной посуде, и ему даже удалось получить наслаждение от еды.
Аманда, громко чавкавшая, взяла себе добавку, в то время как остальные не успели съесть и половины своей порции.
