Долго еще он водил Олю по снегу, далеко за кухню, мимо пильщиков, которые как раз прервали работу. И на них лаяла, бросалась Кумушка — свирепая степная овчарка.
На следующее утро пионеры возвращались в город в трех розвальнях, добытых Митей в колхозе. Малыши пели песни, в каждых розвальнях — свою. Оле хотелось быть со всеми. Несколько раз она перебегала по пушистому снегу от саней к саням, и ребята, чуть не вываливаясь из саней, зачерпывали снег горстями, и снежки летели в нее со всех сторон. Так было куда веселее, чем в городских автобусах.
СТАРОЖИЛЫ
Такая же была отчаянно счастливая весна.
Им было хорошо вдвоем. Они встречались среди людей под говор и смех, в тесноте улиц, у подъездов кино, в трамваях, на стадионе. И в то же время эти встречи были их тайной: все совершалось в самой глубокой уединенности. Им было хорошо, и пусть им не мешают.
Оля Кежун вернулась из зимнего лагеря в полной решимости стать общественницей. Ей дали отряд. Полно людей вокруг Мити и Оли, у каждого свои. Зато как будто стали не нужны самые близкие. Оля редко виделась с мамой. Всю весну Олина мама «подводила под кровлю» — заканчивала вчерне восьмиэтажный объект. А в феврале на несколько дней поехала в Москву, чтобы и там послушали сказку про Фому и Ерему. Митин отец в один из февральских приездов разыскал сына на стадионе. Травы еще не было, мокро и сыро, туман, но Митя, учивший какую-то птичку-невеличку метать диск, свирепо кричал: «Опять траву косишь!» Отец догадался, что это и есть знаменитая Оля Кежун. Он не стал мешать дискоболам. И только в письме тете упомянул про «косарей» и даже не без юмора вставил строчку из Твардовского: «Коси, коса, пока роса…» Митя прочитал письмо Оле.
Никто не мешал им, не любопытствовал. Казалось, что все понимают, как им хорошо вдвоем, и, видя это, все хотят им только счастья и даже разделяют его с ними.
В марте, когда потеплело, Митя и Оля полюбили трамвайные прогулки. Они называли их дальними странствиями.
В воскресенье садились в полупустой дневной вагон. Иногда вскакивали в него в вечернее время, когда рабочие едут в ночную смену. Трамвай бежал из поселка в поселок: мимо сталелитейного и алюминиевого, мимо строительства, где работала Олина мама, мимо асфальтовых дорог, могучих мачт электропередачи, по пустырям, возникшим в годы войны. Оглядывая с задней площадки вечерние огни большого города, Митя фантазировал только для Оли, чтобы не было слышно посторонним:
