При всей своей документальности произведение Эрреры Луке обладает явно выраженными чертами средневекового рыцарского романа, хотя, казалось бы, два этих жанра, роман рыцарский и документальный, совершенно несовместимы. Столь странный симбиоз продиктован в первую очередь самим материалом: перефразируя известное выражение Гонкуров о том, что "история - это роман, бывший в действительности", можно сказать, что история покорения Америки это рыцарский роман, бывший в действительности; не случайно вид Теночтитлана заставил соратника Кортеса Берналя Диаса вспомнить чудеса из самого известного рыцарского романа той поры - "Амадиса Галльского". Однако в обращении к старинному жанру можно увидеть не только естественное "давление" материала, но и момент сознательной стилизации.
Вне учета этой внутренней ориентации на традицию рыцарского романа произведение Э. Луке может показаться как бы выпадающим из контекста современной латиноамериканской литературы в том качестве, в каком она предстала перед нами в 70-е годы. Писатель сознательно отказывается от столь характерной для нее сложной повествовательной техники с совмещением планов, фрагментарностью, хронологической смещенностью, внутренним монологом и т. п.: его проза нарочито традиционна, проста, уравновешенна, обстоятельна, действие развивается линеарно, характеры, портреты, антураж прописаны со "старомодной" тщательностью. Другой стилизаторский момент касается многочисленных "случайных" встреч героев, узнаваний, совпадений, от которых также веет чем-то "старомодным" и не вполне правдоподобным, поскольку такого типа фабульные построения были как раз очень свойственны рыцарскому роману, хотя и не только ему. Еще один элемент стилизации обилие в романе эпизодов, связанных с предсказаниями, черной магией, ведовством, пророческими снами, мифологическими персонажами и т. п.: эти предрассудки для человека XVI в. были реальностью, причем реальностью не менее значимой, чем мифический Эльдорадо, а автор старается представить события глазами героев. Наконец, традиции рыцарского романа соответствует и главный герой: человек храбрый, благородный, с безупречным чувством чести, он к тому же одержим средневековым рыцарским комплексом. Если Гуттен таковым в действительности и был (поверим автору, изучавшему его письма и дневники), то его придется признать белой вороной в стае конкистадоров.
В своем романе Эррера Луке оперирует фактами национальной истории, хорошо известными венесуэльскому читателю и, может быть, не вполне понятными читателю русскому; поэтому необходимо дополнить послесловие автора, объяснив предысторию появления Ф. Гуттена в землях Нового Света, а также обозначив события, оставшиеся за рамками повествования.
