- Я принес тебе добрую весть, государь! - выкрикнул Фауст.- Ты станешь властителем всей Италии! Так решили мы - я и мой свояк...
Празднества продолжались девять дней, но Гуттену не довелось больше увидеть ни императора, ни юной герцогини - их постоянно окружала, заслоняя от него, стена придворных.
- Не тешь себя зряшными мечтаньями, Филипп,- говорил ему приятель.Ты, конечно, отпрыск древнего и славного рода, но в кармане у тебя ни гроша, и вряд ли ты под стать дочери испанского гранда.
...В то утро он нес караул у ворот дворца, куда удалились император и эрцгерцог Фердинанд. И в тот миг, когда Гуттен мог меньше всего ожидать этого, перед ним оказалась герцогиня об руку с отцом. Филипп с трепетом устремил на нее взор, но грянувший рядом голос герольда заставил его выпрямиться в седле:
- Его величество император!
Крепко стиснув рукоять меча, смотрел Гуттен, как под звуки двадцати фанфар ступил на верхнюю ступень лестницы владыка мира, как шел он, приветственно помахивая рукой, между шпалерами придворных - кавалеры преклоняли колено, дамы низко приседали. Стоять продолжали только герцог и его дочь. Когда император поравнялся с ними, гранд, не обнажив голову, слегка поклонился.
"Кажется, я и впрямь витаю в облаках,- с восхищением, к которому примешивалась тревога, подумал Филипп.- Должно быть, велика власть этого человека".
Громкий голос эрцгерцога Фердинанда привлек внимание Филиппа:
- Государь! Вы спрашивали о Филиппе фон Гуттене - вот он!
- А-а, Филипп! Подойди ко мне! - позвал император. Завистливый шепот, поползший по рядам придворных, сменился дружным вздохом удивления, когда император, протянув Гуттену руку для поцелуя, ласково обнял его и приветливо спросил:
- Как поживаешь, дружок? Я осведомлялся о тебе. Скажи-ка ему,- при этих словах он указал на эрцгерцога,- чтобы поскорей послал тебя в Толедо. Я хочу, чтобы ты был при мне.
Гуттен, чуть не плача от восторга, отсалютовал мечом. Царственные братья направились дальше. На шаг отставая от них, шел герцог Медина-Сидония с дочерью.
И вновь несколько дней подряд не встречал ее Гуттен. Перед самым своим возвращением в Вену эрцгерцог сообщил ему, что он должен отправиться в Андалусию и вновь увидеть этот блаженный край, это солнце, эти апельсиновые рощи...
С той поры минуло два года. "Как недавно это было и как давно!" подумал юноша.
- Филипп! - окликнул его эрцгерцог, сидевший за своим письменным столом.- Собирайся! Поедешь в Аугсбург, договоришься с Вельзерами о новом займе. Передашь этим кровососам письма.
