В тот миг, когда папа возложил венец на голову Карла, небо над Римом содрогнулось от грома тысячествольного салюта.
Вечером в самом обширном из покоев дворца, устланном драгоценными коврами, начался пир, на который созвали тысячу гостей. На скатертях венецианской работы сверкал золотом и серебром знаменитый императорский сервиз. Четыре часа не смолкали трубы, фанфары, гобои, арфы и скрипки. Гуттен довольствовался ролью зрителя.
- Я рад и тому, что мне пришлось увидеть все это,- сказал он одному из приятелей.- Пока жив, не забуду.
- А вон ту девушку ты видел? - насмешливо спросил тот.- Четвертая слева от императора.
Гуттен бросил внимательный взгляд на юную красавицу, платье которой блистало самоцветными каменьями. Она держалась с приличествующей случаю важностью, но, судя по тому, как покатывался со смеху ее венценосный сосед, была остра на язык.
- Кто это? - в восторге воскликнул Гуттен.
- Дочь герцога Медина-Сидонии,- ответили ему.- Он испанский гранд, некоронованный король Андалусии.
- Клянусь небом, само совершенство!
Девушка, словно услышав его слова, лукаво поглядела на него.
- Ну, Филипп, ты счастливчик! - поздравил его приятель.
До самого окончания пиршества Гуттен не мог отвести глаз от испанки, а когда под руку с отцом и в сопровождении восьми пажей в бархатных камзолах она направилась к дверям, то вдруг обернулась и, встретившись с пристальным взглядом юноши, послала ему улыбку. Чей-то властный голос вывел его из счастливого остолбенения:
- Поторапливайтесь, мессиры! Займите свои места в процессии. Император возвращается домой.
Все с той же торжественной величавостью пышный кортеж под рукоплескания и приветственные клики толпы двинулся в обратный путь. Карл Пятый ехал стремя в стремя с эрцгерцогом, и под копытами могучих коней настил ветхого моста ходил ходуном. В вечернем воздухе особенно отчетливо звенели подковы, а потом раздался страшный грохот и дружный вопль толпы: едва император со свитой перебрался на другой берег, как срединный пролет моста надломился и рухнул.
- Внемлите, вы, собравшиеся здесь! - взлетел над толпой чей-то пронзительный голос.- Это знамение! Карл Габсбург будет последним императором, коронованным папой! Это говорю вам я, звездочет Иоганн Фауст!
Угрожающе наставив копья, его окружила стража, но, повинуясь знаку Карла, тотчас разомкнула кольцо.
- Что хочешь ты сказать мне, прорицатель? - натянув поводья, спросил император.
