— Никандров о тебе очень хорошо отзывался: ты уже успел оказать ему большую услугу — спас дочь. Молодец! Я тебя всегда высоко ценил и желал только хорошего, — Курсаков чуть ли не любовно потрепал Глеба рукой по плечу. — Кстати, я посоветовал Медведеву отозвать тебя из отпуска и официально включить в состав моей оперативно-следственной группы, фактически же ты продолжаешь работать на Никандрова. Я уже и с твоим нанимателем договорился, чтобы он передал тебя в мое распоряжение. Так что ты и от Никандрова получишь гонорар, и отпускные деньги сэкономишь, и останется время еще где-то подработать… Я Медведеву так и сказал: «Полковник, будь человеком, забудь ты про эту свою формалистику! Мужику деньги нужны позарез: надоело, небось, в общежитии ютиться! Дай ему подзаработать, никому от этого хуже не будет!» — Курсаков многозначительно подмигнул Глебу: — Всем станет только лучше! Ты сейчас пойди к Никандрову и порекомендуй ему нанять сыскарей из фирмы твоего друга Горюнова. Ребята у него работают опытные, многих ты знаешь лично. Так что, рекомендуя его фирму шефу, ты душой не покривишь: Пригорюныч со своими молодцами действительно окажут нам большую помощь в розыске преступников…
Глеб поморщился: за благотворительными словесами Курсакова явственно просвечивал его собственный меркантильный интерес. В отделе ни для кого не было тайной, что разыскники нередко в свободное, а то и в рабочее время сотрудничают с фирмой Горюнова «Следопыт», а тот всегда щедро оплачивает и неформальную, и легальную помощь своих бывших коллег. Вот и Курсаков надеется, что за помощь в получении выгодного контракта Горюнов отстегнет ему солидный процент от денежек, слупленных с Никандрова. Н-да, в отношении меркантильности что Курсаков, что Горюнов — два сапога пара: свою выгоду блюдут свято, а если есть возможность пристроиться к чужому пирогу, они ее не упустят.
А Курсаков, будто не замечая скривившейся физиономии собеседника, разливался новорусским соловьем:
— Мы с Горюновым как-то пересеклись, славно посидели в ресторане. О тебе вспоминали… Пригорюныч все жаловался: забыл, мол, Пан старого друга… А сколько всего вместе пережито! Просил передать тебе большой привет, а если, говорит, Глеб надумает уйти из органов, милости просим в нашу фирму «Следопыт», двери для друга всегда открыты, и доход будет иметь куда больше, чем его копейки в государственной конторе. «Не знаю, — плакался, — за что он на меня в обиде, я к нему всегда всей душой. Но если Пан считает, что я в чем-то перед ним виноват, то прошу прощения, а кто старое помянет — тому глаз вон…» И я так же думаю: не следует таить зла на друга. Если какая кошка меж вас пробежала, то плюнуть ей вслед и забыть, — Курсаков испытующим оком просветил прокисшую физиономию Панова и решил усилить сторону практического интереса, а затем подвести под него современную научно-теоретическую базу. — Кроме того, что нам с ребятами из «Следопыта» по старому знакомству контактировать будет легче, не следует забывать о коллегах, с которыми вместе работаешь, да и о собственном благосостоянии не вредно подумать. Как и для тебя, для меня финансовая проблема тоже стоит остро. Ты фактически бездомный, а у меня дочка в этом году заканчивает школу. Училась средне, на бюджетное место в институте рассчитывать не приходится, а во что обходится платное обучение, сам знаешь… Что делать, жить в рыночном обществе и быть свободным от его основного закона: «Все продается и все покупается» ни у кого не получится!
