Нет, он знал, что доплывет, он знал, что с ним теперь-то все будет в порядке! Что для него теперь был какой-то кусок Днепра? Да ничего. Всего-навсего каких-то десять, пятнадцать, двадцать минут в воде. Ну полчаса от силы.
Его тревожил Зазор. Зазор плыл тяжело, фыркал, всхрапывал. Он весь погрузился в воду, ни круп, ни плечи его уже не отблескивали над поверхностью, торчала лишь одна голова с задранной мордой, я вода касалась его скул.
Андрей, держась за постромку, чтобы не отпустить Зазора, греб левой рукой, натягивая лямку. Его лицо и морда Зазора были рядом, и он чувствовал, как быстро дышит Зазор, его дыхание обдавало Андрею щеку. Андрей не видел выражения глаз Зазора, глаза лишь поблескивали, но, наверное, в них было отчаяние.
Вдруг сонно крякнула утка.
- Слышишь? - спросил Андрей громко.- Берег!
Они почти уже не двигались под углом к течению, лишь держались на воде. Ударив из последних сил передними ногами, Зазор приподнялся над водой и, колотя ногами, удерживаясь над ней, заржал отчаянно и умоляюще.
Совсем недалеко ему отозвалась лошадь, и Андрей, крикнув: «Лошадь, Зазор, держись!» - поднырнул ему под шею так, чтобы Зазор положил ему голову на спину.
Плывя брассом, не отпуская теперь уздечки, натягивая уздечку так, чтобы голова Зазора не соскользнула с его спины, Андрей медленно тянул его за собой. Зазор фыркал, всхрапывал, совсем вяло шевелил в воде ногами, но еще раз заржала лошадь - и совсем, как показалось, рядом, потому что звук над водой шел хорошо,- Андрей наддал, чувствуя, что его хватит теперь лишь на сотню метров, но проплыл, видимо, все полторы сотни метров, потом вдруг стало как-то совершенно легко: Зазор достал дно. Андрей тоже встал на мягкий, сложенный барханчиками песок. Он ощущал его пальцами, подошвой, пятками.
Они немного постояли, потому что берег был еще не близко, просто далеко от берега заходила мель. Держа повод высоко, чтобы голова Зазора была приподнята, Андрей гладил его морду, за ушами, около глаз, чувствуя, как под рукой у него мелко-мелко, словно через нее идет слабый ток, дрожит его кожа, и говорил:
- Теперь все! Теперь что нам - раз плюнуть! Что мы, не дойдем? - Он не торопился, давая Зазору, да и себе, передохнуть, опасаясь, что мель кончится, что пойдет опять глубина, и Зазор не выдержит. Но он знал, что сам-то он выдержит.
- Хоть сдохнем, а выволокемся. Точно, Зазор? Точно?
Зазор тяжело дышал, поводил под водой боками, и Андрей чувствовал, прикасаясь к ним плечом, как мелко дрожат и бока.
