Здравствуй, сапиенс! | страница 12

Она молча кивнула, не спуская с него тревожного взгляда.

Напряженный голос в наушниках сказал:

— До старта осталось тридцать секунд!

Виктор поправил руками гермошлем и удобнее расположился на сиденье. Он даже не волновался. Только внутри все ныло от тягостного ожидания. Автоматы без его участия выведут космолет на орбиту. Он будет пока лишь пассажиром.

— Двадцать секунд!..

Он сам видел это по вздрагивающей, непреклонно движущейся стрелке. Но связь с людьми, которые остались за стенками ракеты, сейчас ободряла, не оставляя места чувству одиночества.

— Десять секунд!..

Стрелка перескакивает последние деления:

— Пять секунд!.. Счастливо возвратиться! Старт!!!

Дикое, невероятно громкое шипение пороховых двигателей оглушило его. Сиденье ударило сзади, пытаясь сбросить вперед, но не бросало, а все сильнее прижимало, давило… Кисти рук налились кровью, стали тяжелыми, в шейных позвонках появилась ноющая боль, хотелось удобнее положить голову, но он знал, что двигаться сейчас нельзя. Боль в позвоночнике еще усилилась, но страха не было. Чувств вообще не было. Осталась только невероятная давящая тяжесть и шипение выбрасываемых струй, оглушающее, пронизывающее все тело… Все это он испытал уже не раз… И несколько лет назад, проходя специальную подготовку для космонавтов… И недавно — снова… Тренажеры… Центрифуги… Вибростенды… Но нагрузка на этот раз была больше. Неожиданно он уловил, что мучительное шипение перешло в свист. Это включилась первая ступень. Потом свист сменился тяжелым грохотом основных ракетных двигателей. Начала работать вторая ступень. Она работала долго, томительно долго… Потом все дрогнуло, и грохот скачком переместился еще ближе, навис над головой… Работала третья ступень. Она грохотала, давила, и не было сил взглянуть на хронометр.

И вдруг — ничего… Совсем ничего: ни тяжести, ни мучительного ожидания. Он только почувствовал, что падает. В глубокой мертвой тишине и он, и кресло, и космолет падали вниз, стремительно неслись в пропасть. Он хорошо знал это ощущение по затяжным прыжкам с парашютом… Внизу тысячи километров пустоты! И он проваливался в нее. Дыхание перехватило, но он сразу понял: космолет вышел на орбиту! Начался свободный полет, лишенный тяжести. Это было падение, но падение по рассчитанной орбите, падение вокруг Земли!

И дыхание и сердце все еще работали учащенно, рывками, но Виктор упрямо твердил себе: «Не падаю, а лечу, лечу, лечу!..» Понемногу он успокоился и взглянул в иллюминатор. По черному стеклу медленно ползли россыпи звезд, все с одинаковой скоростью, в одном направлении. Они не мерцали. Такими они бывают лишь в Сибири в очень морозную ночь. Виктор подумал о мертвом холоде, от которого его отделяла лишь тонкая стенка. Его охватило чувство одиночества.