С одной стороны — не «янычары». Связаны родством, в основе — боярская семья: сыновья, братья, племянники, зятья, бастарды… С другой — не на своей земле, не на своём корме — владетель даёт.
С одной стороны — для пришлого рюриковича в стольном городе — местные, земство. С другой… Для смердов из деревеньки в вотчине — набродь, дармоеды.
Основой феодализма является связка: «сюзерен-вассал». Князь — сюзерен, боярин — вассал. Всё просто. Но не на Руси.
В северных землях — Новгородской и Псковской — князья не имеют права раздавать земли. Лен, феод, условное владение… вся феодальная лестница, привычная для Европы и остальной Руси — отсутствует.
Вотчины — наследственные, с тех ещё, родоплеменных времён. Основой вооружённых сил являются «житьи люди», однодворцы, «малые бояре». Поэтому на севере нет отдельного боярского ополчения. Соответственно — налоги платят все. Потомственные бояре, древностью рода равные или превосходящие Рюриковичей, управляют такими же потомственными холопами. Поэтому крестьянских восстаний, как на юге, вроде того, под умиротворение которого я сам попал — на северах нет.
Сколько не читал всякой около-исторической литературы, всегда как-то упускают, что феодализм — это система организации общества для его выживания. Прежде всего: система ответственности феодалов перед обществом.
Не: «я могу — потому что я — хочу», а: «я — должен, и поэтому — я могу».
Это понятие — «долг» — постоянно выводит из себя аристократов. Они постоянно стремятся стать альфа-самцами и рвут на части любой народ, подобно тому, как жеребцы в табуне стремятся увести подальше свой косяк.
«Долг» мешает и самым «вятшим» — королям. Они начинают, например, трахать всё что не попадя, проявляя свой инстинктивный абсолютизм. Так гибнет готское королевство под ударом мавров или сербское — на Косовом поле.
Заезжий англичанин в конце 17 века посмеивается над русскими дворянами: они называют себя холопами государя, имения их могут быть во всякое время отняты царём.
Пушкин как-то назвал себя представителем «третьего поколения непоротых дворян».
Для англичанина-эсквайра — дикость, бесправие, азиатчина. У британца его собственность — священна, неотъемлема. В России — дворянское поместье всего лишь условное владение: условие для исполнения помещиком его долга — постоянной мобилизационной готовности.
Разница между Англией и Россией — в «серых степных тараканах».
Россия тысячу лет ведёт непрерывную войну на выживание. Не европейскую войну — спор за территории, население, колонии, привилегии, права, доходы… В России война — спор о геноциде. Не — «сколько платить будем?», а — «кто-нибудь живой есть?».
