— Я провел стимулирующую регенерационную терапию, — сообщил он Миллеру по-английски, — думаю, через пару часов мы уже сможем довести его до леса.
— О’кей, — кивнул Миллер. Разумеется, прежде чем возвращаться в будущее, где Цибульский сразу попадет в госпиталь, надо сперва добраться вместе с ним до укромного места. Не годится растворяться в воздухе на глазах у жителей деревни. — Как он? Говорит?
— Да, хотя пока еще слишком слаб. Восемь ножевых ранений, большая потеря крови. На него действительно напали бандиты, сразу после прибытия. Он не успел применить парализатор.
— Ясно, — снова кивнул Миллер. Хрононавт не имеет права никого убивать, даже для защиты собственной жизни — дабы не вызвать изменений в истории. Впрочем, парализатор — неплохая замена оружию. То обстоятельство, что парализатор Цибульского и прочие его вещи попали в руки разбойников, Миллера и Франтичелли не беспокоило. Во-первых, все оборудование хрононавтов замаскировано под предметы подобающей эпохи, и незнающий не сможет привести его в действие. А во-вторых, и это самое главное, все приборы настроены на сигнал ЛИСа своего владельца и при удалении от хозяина на определенное расстояние попросту саморазрушаются, обращаясь в ржавчину и труху. Самые же главные устройства, включая ЛИС и, разумеется, трансхрон, обеспечивающий возвращение, имплантированы глубоко в тело хрононавта.
— Трансхрон не поврежден? — спросил Миллер.
— Нет, все тесты в норме.
Франтичелли отхлебнул вина из кружки, и дядюшка Жак воспользовался паузой, чтобы почтительно поинтересоваться, откуда прибыли гости.
— Мы — шотландские дворяне на службе у короля, — важно ответил итальянец.
Хозяин недоверчиво рассматривал их диковинные шлемы с гребнями, короткие и широкие мечи, кожаные сандалии на босу ногу, более приличествующие странствующему монаху, чем воину и тем более дворянину.
— А… какого короля? — осторожно спросил он.
«Вот черт, угодили в период смуты!» — подумал Франтичелли. — Во Франции только один законный король! — заявил он, грозно нахмурив брови.
— Конечно, конечно, — поспешил согласиться дядюшка Жак. — Просто, сами знаете, благородные господа, какие нынче времена…
«Благородные господа» были бы как раз не прочь это узнать, но не будешь же прямо спрашивать, какой сейчас год. Даже просто интересоваться делами в стране было бы странно: они, путешественники и слуги короля, должны быть осведомлены об этом лучше, чем крестьянин, всю жизнь проживший на одном месте…
