Он сидел на перилах и смотрел вниз, на спокойные, ленивые волны, шелестевшие у подножия скалы. Могучий, как рийгу, статный, с редкими серебряными штрихами на висках, правитель едва разменял седьмой десяток.
— Что молчишь, жрец? Думаешь, как бы половчее защитить своих небесных господ?
Зегерро покачал головой, и тонкие хрустальные палочки, вплетенные в его волосы, холодно зазвенели.
— Буря не решила бы наших проблем. В лучшем случае, она лишь продлила бы агонию.
Имир бросил на него быстрый взгляд и снова отвернулся. Спорить было не о чем. Битву, которую страна вела пятнадцатый год, можно считать проигранной. Враг занял весь материк, вытеснил о-цигнов с обжитых земель, заставляя искать убежище далеко на западе, на небольшом округлом полуострове, отделенном от чужой уже территории узкой длинной косой.
Иегу-Инн, Голова Лебедя — так называлось это место. Каменистый, бесплодный клочок, изрезанный ледяными горными ручьями. Скудная почва почти не давала урожаев, позволяя прокормить лишь малое число жителей. Осенние ветры сворачивали валуны, уносили постройки, ломали кирпичные укрепления. Здесь не было животных, только быстрые яркие птицы краснохолки прилетали весной на гнездовья.
Угрюмое место. Угрюмое и мрачное.
Священное для каждого о-цигна. Место, где уставшие от темноты предки впервые вышли на поверхность.
— Нам нужно лишь восстановить силы, — устало сказал он — Вырастить ящеров, заново создать армию.
— И подготовить ее, — кивнул жрец.
— Но нас осталось так мало.
— Надо вернуться в скрытые пещеры. Мать-земля поможет своим детям быстрее встать на ноги, подарит новые стаи чешуйчатых братьев. Мы возродимся и сметем пришельцев.
— Когда это будет? Через тридцать лет? Через сорок? Даже у самого ядра мы не сможем восстанавливаться быстрее, — Рагхет провел рукой по лицу. — А кто в это время прикроет нас, кто оборонит Ход? Как долго выстоят мои войска против объединенных армий лонтанов?
— Мы останемся наверху и будем биться до последнего, — спокойно ответил Зегерро. — Поклоняющиеся Сойлу не смогут жить в вечном сумраке.
— Но даже вы одни не справитесь, вам понадобятся бойцы, а их осталось так мало, так мало.
Жрец молчал, глядя на солнце.
«Зачем нужен этот разговор? — думал он. — Ведь мы обсуждали все десятки раз. Другого выхода нет и быть не может. Счастье, что боги даровали нам хотя бы такой путь».
По лицу имира пробежала судорога.
— Я знаю, я все знаю, — прошептал он.
На террасе установилась тишина, нарушаемая лишь шумом океана. Рагхет смотрел на уходившую вдаль береговую линию, на полоску рыжего пляжа, на стремившиеся в небо горы.
