Мы никогда не болеем, почти не устаем, в нашей крови дохнет вся болезнетворная пакость, любая рана заживает в секунды. Ирка, помнится, до смерти перепугалась, когда я руку на пикнике порезал. Собралась меня чуть ли не в реанимацию везти, еле отговорил. Зато после того, как на ее глазах затянулась рана, многое объяснять пришлось. Главного только я ей не сказал. Правильно, думаю. Ну, были проблемы с печенью, ну, прошли сами собой — с кем не бывает! Молодой, здоровый организм справился с болезнью. Пусть так и дальше думает…
Ведь хилер не просто сам здоров как бык. Он еще всем этим и с другими поделиться может, если обучен, конечно. И главное тут — не переборщить. Не отдать слишком много, а то и самому не останется, и, как спидозник, скопытишься в момент от первого же сквозняка или пореза. Телеграф слухов доносит, что были уже такие случаи, вроде как во Владике и еще на Севере где-то, в Мурманске, что ли… Там аппаратура похуже, чем в столице, вот и не уследили ребята — вокруг столько больных людей, они просто помочь хотели, всем…
Так что за резервом следить надо, неровен час — исчерпаешь, тогда всё, прямая дорога на пенсию.
Стеклянная крестовина вынесла меня на улицу. Сразу навалилась безысходная жара, придавила к земле. Душный, наполненный пылью воздух, казалось, стоял неподвижно люди с безумными глазами рассекали его, будто осязаемую преграду. Ладно, метро здесь недалеко. Площадь пересеку — и в переход.
Внизу стоял гулкий неумолчный шум. Десяток веселых студентов шумно покупали пиво. Продавец пиратских видеокассет, пряча глаза, втолковывал какому-то лоху, что «вот это самый последний хит». Стайка девчонок с роликами через плечо, над чем-то громко смеясь, не преминули смерить меня оценивающим взглядом. Крепкий парень в металлистическом прикиде обиженно гудел в трубку: «Я тебя уже полчаса жду!». Рядом с ним лихорадочно рылся в потрепанной телефонной книжке щупловатый подросток, пытаясь одновременно воткнуть в приемное гнездо карточку. Получалось плохо. С другой стороны тянулся ряд аляповатых палаток. В них продавали всё, в основном — плохое, дешевое и китайское. Ага. Вот и цветочный…
Я начал проталкиваться к заставленному жестяными вазочками прилавку. Одуревшая от жары продавщица пшикала из пульверизатора на букеты и на себя.
— О-о! Пардон…
Неудачно получилось: на витрину отвлекся — Ирка хризантемы любит, а их здесь я чего-то не вижу. Извини, парень.
Чернявый кавказский красавец сверкнул белоснежными зубами из курчавой бородищи.
