— А если не клюнет? — сумрачно спросил Ирре.
— Тогда будем думать дальше.
Братья погрузились в недолгое молчание. Норрис ковырял носком сапога засохший на полу комок теста, горестно вспоминая о загубленном журнале наблюдений. Шелковистые каштановые пряди падали ему на лицо, щекотали нос и щеки.
— Скорей бы уж Герос пришел с краснохолками, — сказал он. — А то кушать очень хочется.
— Может, поднимемся к нему наверх? — вяло предложил Эйрин.
Ирре кивнул и поднялся с табуретки.
— Надо было сразу всем вместе идти. Быстрее бы дело пошло.
— А кто же будет все это убирать? — всполошился Норрис.
— Уберем уберем. Но ведь не на голодный желудок.
По дороге в башню они опять принялись строить планы поимки домового:
— Вот, кстати, пожарим мяска — чем тебе не наживка?
— Отличная наживка! Горячее будет благоухать на всю крепость!
— Попробовать, пожалуй, стоит.
Ливень почти прошел, и с затянутого тучами неба срывались только отдельные крупные капли. Было прохладно, дул сильный восточный ветер, но краснохолки словно не замечали этого. Яркими пятнышками птицы метались над берегом, то опускаясь совсем низко к воде, то поднимаясь ввысь.
Герос стоял в напряженной позе, сжимая в руках заряженную кельру. Дождавшись, когда стая окажется точно над башней, он прицелился и трижды выстрелил. Раздалось тревожное курлыканье, хлопанье крыльев, и на мраморные плиты упали две краснохолки.
— Какие-то странные они сегодня, — сказал Ирре. — Дерганые.
— Точно, — согласился сидевший на наблюдательной вышке Рейно. — Весь день беснуются.
— С чего бы это, интересно? — удивился Норрис.
Опустившись на колени, он изучал добычу.
— Пухленькие такие. С жирком.
— Сковорода по ним плачет.
— Что ж, не будем заставлять ее ждать, — улыбнулся Эйрин.
Он подхватил обеих птиц и направился к выходу. Герос, Ирре и Норрис последовали за ним, шумно обсуждая различные способы приготовления мяса.
— Эй, — окликнул их Рейно, не отрывая взгляда от океана. — Будьте в любую минуту готовы. На горизонте маячит какая-то флотилия, пока не приближается, но чует мое сердце, что так просто лонтаны не уйдут.
Эйрин махнул рукой.
— Пускай себе. Ведь нас пятеро!
— Пять сильных пальцев, сжимающихся в кулак.
— Мы опора нашего народа.
— Мы щит и последний оплот.
— Мы — пламя, которое спалит врагов, — бодро закончил Рейно. — Ладно, идите уж скорее, а то у меня живот подводит.
Герос открыл дверь на лестницу и тут же отскочил в сторону, пропуская несущегося во всю прыть домового. Оказавшись на крыше, тот оглянулся, принюхался и одним прыжком очутился на спине у Эирина, вцепился ему в волосы.
