Шеннон вдохнула аромат цветов, и Рик залюбовался красотой ее обнаженных рук и плеч. Предвкушение, длившееся весь день, усилилось, превращаясь в почти непреодолимую потребность.
Рик забрал у Шеннон цветы и небрежно бросил их на стол — пришло время познать друг друга.
Притянув Шеннон к себе, Рик посмотрел в ее огромные ясные глаза.
— Скажи, что ты не девственница.
— Я не девственница, — прошептала Шеннон.
— Слава Богу, — прошептал он в ответ.
— Ты рад этому?
— Черт возьми, да, — сказал Рик, вдыхая аромат ее кожи. — Я не хочу причинить тебе боль.
— Ты… ты не причинишь мне боль.
Рик повернул ее голову к себе и поцеловал Шеннон, чувствуя лихорадочное возбуждение. После поцелуя ему пришлось глубоко вдохнуть, чтобы вернуть контроль над своим телом.
— Пора, Шеннон. Я не могу больше ждать.
— У тебя есть презервативы?
— Конечно.
— И… и это произойдет только однажды?
— Только сегодня. — Рик сделал вид, что согласился. Это не может произойти всего лишь однажды. Он был слишком горяч, чтобы за один раз проявить все свои способности. Он должен хотя бы частично насытить свое неконтролируемое желание, прежде чем сможет полноценно любить Шеннон, как она того заслуживает.
— Потому что… понимаешь, у тебя длинные волосы.
Рик поднял Шеннон на руки, затем взял розы.
— Правильно.
— И ты носишь серьгу.
Он понес ее через гостиную.
— Опять в точку.
— И ты выглядишь не очень представительно.
Рик шел по узкому коридору, по пути открывая ногой двери.
— Совершенно непредставительно.
Шеннон прижалась к плечу Рика и погладила его по щеке.
— Ты… не очень любишь бриться.
Рик наконец-то нашел спальню и опустил Шеннон на кровать.
— Шеннон?
— Да?
— Помолчи немного.
И чтобы помочь ей в этом, Рик приник губами к ее губам.
Шеннон вскользь подумала, что кое в чем она была права. Рик Хардисон оказался горячим любовником, дикарем, который набросился на нее, и она была вынуждена уступить сладкой лихорадке сексуального возбуждения.
Ни один мужчина никогда не относился к ней так, будто она воплощение его любимой фантазии. Рик сорвал с нее одежду, не заботясь о пуговицах и молниях, и как только Шеннон была обнажена, приступил к безумному акту любви.
Он издавал грубые гортанные звуки, лаская ее грудь, целовал плечи, живот. Помогая себе губами и руками, Рик широко раздвинул ноги Шеннон, открывая ее своему пылкому взгляду и прикосновениям, дарующим блаженство.
Шеннон отдавалась со страстью, которая удивляла и пугала Рика. Она никогда не испытывала столь сильного сексуального возбуждения от прикосновения мужчины, от его вторжения. Все, что она могла сделать, это поддаться ему, пока не придет время умолять его дать ей передышку. Ее тело, казалось, вот-вот распадется от удовольствия на миллион частей.
