– Эх, курить охота! Мочи нет! – уныло протянул сержант Ланцов.
– А если кого из местных принесет сюда? – спросил Бекеша, поворачивая к ним кирпичное обветренное лицо.
– Придется убрать! – спокойно ответил Лаженков. – Тут уж никуда не денешься! Одно слово, война. Она все спишет. Есть и на мне грех, невинную душу загубил. До сих пор иногда зудит внутри.
– Там? В Афгане?
– Ага! «Борт» выбросил нас в предгорье, караван мы ждали двое суток. Прокалились под солнцем, воды с гулькин х…й осталось. А тут, как назло, маленький сопливый пацаненок со стариком в ложбинку направлялись, где мы укрылись. Выхода не было: убили. Иначе вся бы группа засветилась. Я старикана пырнул, а Петька Сачук – мальчишку кончил. Он потом знаешь, как переживал, да и я тоже. Одно дело в бою вооруженного противника завалить, а другое вот так. Подорвался Петро через пару месяцев на «итальянке», когда «бэха» в заброшенный кишлак въезжала. А то я не знаю, что бы с ним дальше было. Запил бы. В свое время нас здорово натаскивали. А тут живого мирного человека довелось впервые убить ножом. Думаешь, каково мне было? Я тогда пацаном был, вроде вас. Ладно, мужики, хватит болтать о грустном. Спим! Ночка нам нынче тяжелая предстоит.
Многие, прижавшись друг к другу, уже вовсю сопели. Миша прикрыл глаза, но, несмотря на усталость, не спалось. Было холодно и неуютно ночевать в снегу. В голове роились тревожные мысли. Представил родной дом, мать, Катюшку. Потом Лику, как она читает его письма, длинные, как простыни…
Ночью по отвесному склону подобрались почти к самой вершине. Командир группы, подполковник Лукашевич, по рации связался с «пушкарями». Те открыли огонь, накрыв вершину снарядами. Земля дрожала от разрывов, словно живая. Боевики посыпались с высоты, как горох, пытаясь найти убежище в своих блиндажах. Группа под прикрытием артподготовки вышла к вершине. Огонь прекратился. Разбившись на тройки, разбрелись по голой, как череп, макушке горы. Тройка, в которой был Михаил, вышла на гаубицу, которую «чехи» затащили сюда невесть каким образом. Из орудия прямой наводкой можно было простреливать все дороги, ведущие к укрепрайону. Спустившись ниже, обнаружили провода, соединяющие в смертоносные косы замаскированные фугасы. Обрубив их, обследовали несколько брошенных боевиками блиндажей на высоте. В одном из них оказался целый арсенал. Тут тебе и фугасы, и выстрелы к гранатомету, и тротиловые шашки… Через пару часов после артобстрела, когда наступило затишье, боевики стали возвращаться на брошенные позиции. Тут-то и возникла жаркая перестрелка. Завязался бой.
