-Это правда? - недоверчиво спрашиваю я.
-Правдее некуда.
-А у меня проблемы, - продолжает гундеть Марикона.
Конечно же Джи Мо начинает уверять её, что эти проблемы ничто, по сравнению с родительским собранием, на которое ему необходимо сегодня явиться, потому что у его жены как раз в это время шейпинг.
-А за что тебя вызвали? - позволяет себе улыбнуться Марикона. Она-то знает, что никакой шейпинг не поможет этой противной жене вернуть любовь мужа, покуда она, Марикона, не выпустит его из своих когтей.
-За то, что моя дочечка назвала Моррисона величайшим поэтом всех времён и народов. А училка у них старорежимная, не поняла благородных порывов честного ребёнка, ну и двойку поставила. А ребёнок мой читал побольше многих в классе.
Короче, училка пострадает, ибо я есть любовь, добро и справедливость.
Очень смешно наблюдать яростного Джи Мо: кажется, будто этот невысокий человек и в самом деле одним махом семерых убивахом - столько в нём энергии ("Музыкальной энергии!" - обычно поправляет он)
Мы с Чарли гогочем, представляя себе испуг "старорежимной училки", пред которой предстанет родитель в косухе и с длинным хайром. Веселье кончается после слов Мариконы:
-А у меня проблемы.
Джи Мо сразу уменьшается вдвое. Он так надеялся развлечь её своей семейной историей, а вышло, что старался для неблагодарных уродов сиречь, для нас с Монро.
-Hу, рассказывай, - выдыхает из себя Джи последний воздух (или последнюю энергию?), и мы видим, что перед нами сидит усталый мужчина, коему уже сильно за тридцать(мы об этом почему-то вечно забываем) вынужденный своими публикациями кормить семью, невыспавшийся, голодный и очень уставший. В Чарли, а потом и во мне начинает шевелиться Совесть.
-Марик, может, он еды себе сначала закажет? - робко начинает Чарли.
-Да, это было бы то, что нужно, - немножко оживает Джи, - Пожалуй, именно этим я сейчас и займусь.
-Все вы мужики заодно! Все вы только о жратве и думаете! Всем вам на нас наплевать! - бормочет Марикона, - Тогда возьми и мне чего-нибудь выпить, а то у меня уже пиво кончается.
-Все вы бабы одинаковы, все вы только о халяве и думаете, всем вам наплевать на то, что я с семи утра на ногах, и ни черта ещё не жрал!
-Он правда так рано встал и ничего не ел? - спрашивает у нас Марикона.
-Правда, правда, - хором отзываемся мы с Чарли -А я его обидела! всё-таки, у Мариконы доброе сердце. Поэтому, когда Джи Мо возвращается к столу с подносом, уставленным различными видами еды, ему, по крайней мере, дают спокойно поесть. Мы молча курим и употребляем пивко. Джи Мо сосредоточенно работает челюстями. Марикона уже в который раз перечитывает злополучное письмо. Hаконец, светило музыкальной критики насыщается и объявляет:
