Увлёкшись документами в ноутбуке, Лена не сразу заметила, что в комнате стало прохладнее, будто кто-то включил кондиционер. Она поёжилась, потёрла плечи: ведь тут было жарко, как в доменном цеху, она ещё подумывала открыть окно, да не стала. Лена выключила компьютер, опустила крышку и только теперь заметила то, что не привлекло её внимания раньше.
На столе за ноутбуком стояло старинное зеркало. Перед таким – тяжёлым, в потемневшей оправе с завитушками – могла гадать пушкинская Татьяна на святках. Однако теперь ни погадать, ни просто посмотреться ни у кого бы не вышло: зеркало было разбито, и Лена задумалась, почему все, побывавшие в квартире после смерти Божанского, не убрали осколков – они так и красовались на столе. Повинуясь какому-то тёмному глухому чувству, Лена протянула руку и дотронулась до одного из осколков. Она и самой себе не сумела бы объяснить, зачем это сделала, но прикосновение словно включило незримый механизм: моментально вспотевшей кожей Лена ощутила, что в квартире, кроме неё, есть ещё кто-то, и вряд ли он попал сюда с добрыми намерениями.
Не дёргайся, сказала себе Лена. Не выпуская из поля зрения открытую дверь, кусок гостиной и коридор, она взяла из стопки тетрадей самую верхнюю и новую. На первой странице изящным летучим почерком было выведено: 2010.
Дневник Божанского.
Стараясь не поддаваться панике – а ощущение присутствия усиливалось, Лене даже слышался какой-то сухой травяной запах, – она убрала тетрадь в сумку и потянулась к другим. Внутренний голос вопил, что делать этого не следует, однако растрёпанная тетрадь на пружинке была подписана 1998, а следующая просто – 91. Лена не стала листать тетради дальше, и сгребла в сумку всю стопку.
В гостиной что-то протяжно скрипнуло, и Лена вскочила со стула. Конечно, тут работы непочатый край, но лучше в следующий раз прийти сюда с Сергеем, который не верит ни в нюх, ни в чох, а сейчас – сматывать удочки, и как можно скорее. Потому что в квартире в самом деле кто-то есть. Лена знала это совершенно точно.
Выбежав из кабинета, она невероятным образом зацепилась каблучком за ворс ковра и растянулась на полу. Тетради веером вылетели из раскрывшейся сумки; Лене подумалось, что пахнущий травами некто не желает её отсюда выпускать вместе с дневниками. Божанский умер от сердечного приступа, вспомнила она. Что-то напугало его так, что совершенно здоровое сердце остановилось, причём напугало неправильно, средь бела дня, а не в сумерках. Может быть, и Лену найдут в этой квартире распластавшейся на полу, с искажённым от смертного ужаса лицом…
