– Да я уж как-нибудь, – заверил его Каширин и раскрыл блокнот на чистом листе. – Хотя такое понтоломство вам как-то не очень идёт, честно говоря. Итак, несколько вопросов…
– Вы должны меня выпустить, – всё с тем же непробиваемым спокойствием человека высшей расы произнёс Зонненлихт. – Немедленно.
Каширин только усмехнулся. К подобным сценам за время работы в следственном отделе он привык настолько, что говорил, будто подобные заявления входят в стоимость обслуживания. Бывали тут и сектанты, голосившие, что посланы на Землю лично Великим и Ужасным Творцом Вселенной, который только что был тут и спрятался в унитазе, бывала и золотая молодёжь, которую от безделья занесло не в секс, наркотики и рок-н-ролл, а в поклонение какому-нибудь очередному Мессии – такие обычно плакали, звали папу и угрожали анальными карами, и тем, что «ты улицу будешь мести, лохматый, понял?!» В общем, по долгу службы в этой камере Каширин повидал немало, и удивить, а уж тем более запугать его такие речи могли примерно так же, как голая задница – ежа.
– Вы зачем студента ловили?
Зонненлихт вопросительно изогнул бровь.
– Студентов не ловил. Ловец человеков, – усмехнулся он краем рта, – это немного другая фигура. Сами знаете.
– А у меня есть показания Даниила Олеговича Харина, который клялся и божился, что вы подрядили его с помощниками ради поимки Николаева Александра Сергеевича, сроку дали неделю и посулили награду, от которой гражданин Харин не смог отказаться, – парировал Каширин. Выражение лица Зонненлихта не изменилось.
– Бросьте ломать комедию, – презрительно вымолвил он. – Вы прекрасно видите и знаете, кто я, поэтому мне непонятно, почему вы чините препятствия и городите чушь, вместо того, чтобы оказывать содействие.
«Да я просто время тяну, – подумал Каширин, – чтобы дать Саше возможность отлежаться после приступа и уехать из города как можно дальше. Потому что уже завтра к вечеру этого лощёного хмыря придётся отпустить под подписку о невыезде, и первым делом он ломанётся на мою конспиративную квартиру, благо Харин подскажет адресок… А квартиру придётся менять, а жаль; хорошая была квартира…»
– Ну и кто же вы? – спросил Каширин. – Назовитесь. Не для протокола, а так… для души. Кто вы, какая у вас миссия, зачем вам сдался бедный студент Николаев. Итак?
Зонненлихт фыркнул.
– Любите же вы, чтобы вам подтверждали очевидное… Поразительно, право. Поразительно. Давайте закончим этот фарс прямо сейчас: я встану и уйду, а вы снова поступите правильно. Согласны?
