Небо молчало…
Лёжа на огромной кровати в конспиративной квартире и глядя в потолок, который то уплывал далеко-далеко, то нависал совсем вплотную, грозя расплющить, Саша ощущал, что его сознание, его душа и разум словно раздваиваются на две разные личности, и страшные сны принадлежат именно Второму, а не ему. Потом он вдруг вспомнил о Насте, и ему стало легче. Почему-то он точно знал, что Настя его вспоминает, и в каждой светловолосой голове, мелькнувшей в толпе, узнаёт его. Саше подумалось, что, должно быть, Настя его любит, и он почувствовал что-то вроде гордости: его можно любить… С этими мыслями он заснул, и ему приснилась Лиза в пафосно обставленном кабинете; впрочем, всю обстановку портила паутина, состряпанная его старым знакомцем пауком с улицы Щорса. Саша прищурился, всматриваясь, и картинка тотчас изменилась: теперь Лиза ехала по Краснохолмскому проспекту и разговаривала по телефону с Кашириным. Сам же Каширин стоял возле кровати с мобильником в руке и смотрел на Сашу устало и замотанно: как же вы мне все надоели, говорил его взгляд.
– Первая часть сделана, – говорила Лиза. – На Сашку выйдут через тебя или меня уже не сегодня-завтра. Меня сейчас ведут, и не особо скрываются.
– Хреново, – проронил Каширин, и его холодная рука легла Саше на лоб. Прикосновение получилось отчего-то приятным. – Он заболел, чуть не бредит.
Саша хотел спросить у него, как получается, что он видит одновременно и Каширина и Лизу, но не смог: куда-то утекли силы, даже та малость, которая нужна для вопроса. Одеревеневший язык не ворочался.
– Хреново, – согласилась Лиза. – Но не так хреново, как могло быть. Прикинь, туда этот Степанец отмороженный влетел, пушкой махал у меня перед носом… Я только из-за наглости своей удержалась, чтобы в обморок не свалиться.
Каширин ухмыльнулся, и Саша его вполне понимал. Чтобы жена самого Эльдара Поплавского бледнела при виде оружия? Ха, не делайте мне смешно…
– Ты пока сюда не едь, – сказал Каширин. – Квартиру светить не время, нам надо, чтоб он хотя бы на своих ногах мог идти. А он не может…, – Каширин ещё раз склонился над Сашей, и, оттянув ему веко, попробовал посмотреть в глаз. – Точно не может, – он вздохнул и философски добавил: – Во что ты меня втянула, женщина…
Лиза улыбнулась, и Саша подумал, что за такую улыбку согласился бы втянуться во что угодно, даже в самую дикую и невероятную авантюру. И Каширин разделял его мнение.
– В экстремальные приключения, как обычно, – сказала Лиза. – И не говори, что тебе не нравится – не поверю.
