Я был уязвлен, но она не унималась:
— О мой возлюбленный разносчик масла![37] Сегодня ты приготовил царское угощение! — Каджри снова весело засмеялась, а потом запела: «Ты — мой царь, а я царица, ты хромой, и я хромица…» — Окончив эту песню, Каджри запела другую и закружилась в танце, покачивая бедрами в такт музыке:
На ноге второй жены колокольчик в ночь звенит.
Она к мужу убегает, а моя душа горит.
Каджри в танце изобразила, как крадется к мужу ее соперница — вторая жена, затем стала делать неприличные движения. В бессильной ярости я отвернулся от нее, но она снова появилась перед моими глазами, вращая животом и бедрами. Она кружилась вокруг меня и пела еще какие-то озорные песни.
У меня на глаза навернулись слезы.
— Да ты никак плачешь? — удивленно и растерянно спросила она. И видя, что я молчу, стала допытываться, в чем дело, что со мной случилось.
— Ничего, — тихо ответил я, отвернувшись.
Каджри взяла меня за руку и участливо заглянула в глаза.
— Так это правда — то, что ты мне рассказал?
— Правда, Каджри.
— Поклянись моим именем!
— Клянусь, Каджри.
В глазах Каджри мелькнул испуг.
— Значит, ты раджа!
— Нет, но я из их рода.
Она молча опустилась на землю; эта новость ошеломила ее. Я поведал ей всю историю про тхакурани. Каджри слушала меня, упершись подбородком в колени, и не сводила с меня глаз. Я закончил, но она продолжала неподвижно сидеть в той же позе.
— О чем ты задумалась? — спросил я.
— Если ты и вправду станешь раджой — чего только не бывает на свете, — ты забудешь меня.
— Почему ты так решила?
— Тогда тхакурани будет украшать твое ложе. А ты будешь говорить: «Зачем мне эта распутная натни!»
— Разве я уже стал раджой? — засмеялся я. — Что ты так испугалась?
— Люди говорят, что во всем всегда виновата женщина. Так считают все. А кто знает свою судьбу? Видишь вон тот маленький круглый павильон на соседней горе?
— Ну?
— Чей он?
— Какого-то святого садху[38].
— Нет, это павильон в честь натни.
— Натни? — удивился я.
— Да. Эта женщина протянула канат между двумя горами. Раджа сказал ей: «Перейдешь по канату на ту гору, получишь полцарства».
— Ну и она перешла?
— Натни добралась до середины каната, и раджа испугался, что придется расплачиваться. Он подал знак, и слуги перерезали канат. Натни упала и разбилась насмерть. Вот в память о ней и построили этот павильон.
— Раджа нарушил слово!
— Он же был раджа. И ты тоже можешь не сдержать слово.
— Замолчи, глупая женщина!
— С кем поведешься, от того и наберешься!
