– Согласно Аюрведе, вяжущий вкус для Ватты не подходит, так что простите, Богус, оставьте эту диету для себя, а я еще выпью тибетского чаю.
– Ох, мама дорогая, тибетский чай! Съешьте лучше осетрины по-гуцульски!
12
После такого чая тяжело было сделать шаг навстречу Богусу. Поэтому, когда он предложил пройтись, Майя согласилась.
Майя взяла на прогулку Месье.
– Как он вам? Кажется, уже привык к новым хозяевам.
– Хулиганистый, – ответила она. – Совсем не похож на комнатного пса.
Они прошлись до парковой дорожки. Месье то отбегал, то возвращался, трудно было понять, что у него на уме.
Майя заговорила, чтобы не показаться невежливой.
– Он сможет носиться тут с местными собаками. Их здесь много бегает… Наверное, тут ему будет лучше, чем в квартире где-нибудь в городе.
– А его примут за своего? – показал Богус на пару дворняг, что навострили морды в сторону Месье.
Лес был освещен предвечерним светом. Ветви деревьев звенели от капель. Снег сошел с дорожки, и гулять было одно удовольствие.
– Кажется, мы наткнулись на стражу.
Тявканьем собаки предупредили стаю о чужаке.
Месье замедлил шаг. На противоположном конце дорожки Майя увидела новых собак.
– Да, Майя, мы не ошиблись. Вот местное собачье сообщество, а этот здоровила – их вожак… Смотрите на их позы. Они демонстрируют ритуальную агрессию.
Месье замер.
– У них своя иерархия, видите? Оцените, какой обмен взглядами! Настоящая церемония войны. Нашему Месье показывают, что его тут не рады видеть. Посмотрите на нашего кавалера. Он, кажется, не из пугливых. Смотрите, он не реагирует на первый знак агрессии. Вместо того, чтобы принять позу примирения, он подступает ближе… Теперь они показывают зубы и рычат. Смотрите, какие напряженные тела… сейчас будет драка.
– Я боюсь за него, давайте уйдем… Месье, иди ко мне…
– Погодите, Майя, это стоит увидеть. Это естественное поведение. Нам они ничего не сделают.
Месье бросился на вожака бездомных. Рычание и визг послышались из клубка тел. Майя закрыла уши. Кто-то рванул ее за руку, отчего она вся передернулась.
– Смотрите, черт вас побери! – рявкнул Богус, силой опуская ее руки.
Майя зажмурилась и закивала головой. Ей стало плохо. Лай звенел в ушах.
– Смотрите, – приказал Богус, и Майя от крыла глаза. – Вот природа. Живая природа. Вот вам жизнь, Майя, вот вам всеобщая любовь и всепрощение… Вы же хотите, чтобы жизнь происходила? Хотите, чтобы в ней было место для всего? Так смотрите же…
Ее губы дрожали. «Не заплачу. Ни за что не заплачу перед ним», – повторяла себе Майя.
