Инсталляция сущности.
— Любое живое создание, чьи физические возможности за кратчайший срок увеличиваются на несколько порядков, испытывает некую гамму специфических чувств и ощущений, под воздействием которых ему кажется, будто бы оно может нести на вытянутых руках всю вселенную. Это состояние называется эйфорией и может истолковываться как аналог сильного наркотического эффекта, многократно усиленный собственным внушением. Как правило, такие процессы могут оставлять или запускать в организме специфические химические реакции, отвечающие за выделение определенного сорта гормонов. Но вы, — палец инструктора угрожающе поднялся вверх, — когда будете находиться на задании, должны понимать, что на самом деле ваше тело и все его анатомические, физические и химические характеристики остались почти такими же, как и были до этого. А возникший внутри вас всплеск искусственных эмоций — есть не что иное как обратная сторона силы. Негативная составляющая стороннего воздействия на организм, которая затрагивает разум и психику, но не тело. Как результат такого рода воздействия вам может казаться, что вы стали сверхчеловеком, но это далеко не так. Ваши тела, вопреки ожиданиям, чувствуют боль и могут быть повреждены при определенного рода воздействиях. Просто, испытывая эйфорию, вы будете этого не замечать, получая при этом фатальные повреждения.
Струи испепеляющего огня хлынули на Григерса бело-желтым приливом океана разрушения. Но он был к этому не готов и потому вынужден был отойти.
Эйфория! Как же он мог забыть об этом! А ведь инструктора говорили о его исключительной внимательности и осведомленности в подобного рода вещах. Текущий по его телу огонь очень хорошо напомнил молодому милиционеру об этом. Крайт здесь был даже благодарен странному явлению его тела, так как оно вовремя открыло ему глаза на происходящие в его голове изменения.
— Не сила и техномагия должны использовать вас, а вы должны уметь контролировать и использовать их свойства для применения сверхмощных потенциалов вселенной для помощи нуждающимся гражданам. — Эти слова возродили в Крайт чувства вины и стыда. И было, от чего ему страдать, — ведь он только что подвел под нож всю репутацию Милицариума Социума и его служащих, посмев погрузиться в помыслы, недостойные защитника свода законов звездного королевства. Конечно, он мог бы сказать сам себе, мол, кто знал или узнает об этом? Но Крайт сам был этому свидетелем, поскольку это происходило в его голове, и всего за какие-то доли секунды он посмел перечеркнуть долгие годы каторжного труда, которые на него потратили старшие коллеги в процессе обучения, и тот огромный авторитет, что приобрели милицейские войска за долгие годы своей испытанной верой и правдой службой гражданам Социума.
