– Марилена, не помните, где преподавал покойный?
– Минуту… – отложив карандаш, моя напарница достала стенографический блокнот, – вот… колледж Святого Астона, два раза в неделю. В двух милях отсюда.
– А экипажа или лошади у профессора не было, – задумчиво пробормотала я. Вряд ли Морделл каждый раз тратился на извозчика. Значит, две мили пешей прогулки, добрый час ораторства с кафедры и обратный путь… нет, и тут не к чему прицепиться. Но тогда… как?!
Ну же, инспектор Грин, мысленно укорила я себя, что за манера вешать нос при одном лишь намеке на проблему. Так дело не пойдет, нет-нет-нет. Ты должна распутать, решить загадку, должна, и все тут, заруби это на своих длинных ушах.
Итак, еще раз, сначала. Перед нами рабочее помещение покойного математика. В первый момент показался мне похожим на лабораторию брата Винсента, хотя на самом деле между ними сходства не больше, чем у их владельцев. Маленький, лишь чуть больше моей участковой каморки, и очень уютно выглядящий кабинет. В таком наверняка приятно работать – и совсем не столь приятно, когда тебя беспокоят по мелочам. Так что ничего удивительного в том, что покойный профессор имел привычку запираться изнутри. Ключ до сих пор в замке – хоть тот и болтается наполовину выбитый из двери. Разумеется, его могли вставить и после, но эту версию пока задвигаем в самый дальний угол – она предполагает сговор и соучастие всех домочадцев профессора, что совершенно лишнее умножение сущностей и вообще людская паранойя. Тогда уж проще рассмотреть версию об отравлении – завтрак готовили жена и падчерица, горничная накрывала стол… возможность имелась у всех! И при этом никто в доме не мог желать исчезновения главного источника дохода семьи. Без профессорского жалованья им будет совсем не просто содержать дом в столице. Личный мотив… что ж, если Морделл сумел довести кого-то из близких людей, он вполне заслужил билет на Вечный Лед – но пока мне слабо верилось в подобное. Я знала, что в таких небольших аккуратных особняках за плотно закрытыми ставнями часто разворачиваются жуткие драмы – долгие и беспросветные, как осенняя хмарь. В Арании мужчина, глава семьи, властвовал над домочадцами практически безраздельно – и мог злоупотреблять своей властью, почти не опасаясь наказания. Возможно и здесь… но такие вещи трудно скрыть, они проступают, словно пятна крови на ткани – в словах, жестах, запахах и еще тысяче незаметных для человека мелочей. В этом доме я не почувствовала ничего подобного… пока.
