— Не понял… — слегка растерялся жених, еще не знающий, что он жених, отступая перед напором численно превосходящих сил.
— Объясним, не беспокойся… А ничего живешь, справно. Хоть и без хозяйки, царствие ей небесное, хорошая женщина была… Раздевайся и ты, Рит, не дожидайся, что этот куркуль за тобой ухаживать начнет, не заведено у нас…
— Ой, девки, дак ведь вас, поди-ка, чаем надо угощать! — вдруг спохватился хозяин.
Он рванулся было на кухню, но тетя Катя ловко и отважно сцапала его за пластмассовую китайскую штанину.
— Не дергайся, Никола, чаи потом будем распивать, если будем, а пока это, как говорится, предварительный визит. Может, сразу нас попрешь, так и нечего расходоваться… Повторяю: «Ваш товар — наша купчиха!»
— Кого?
— Неуж совсем не догадываешься? Ни сном, ни духом? И чо только Гутька в нем нашла?
— Ну, судя по вступлению… нет, не хочу гадать. Еще попаду пальцем в небо, осмеете… Что там Гутя? Как она? Почему ты про нее заикнулась — выкладывай.
— В общем, ты — один, она — одна. Отчего б вам, как говорится… Две головешки вместе, как говорится, старая любовь не ржавеет опять же… А?
— Та-а-к… Стало быть, спонадобился Колек… Через столько годов… Будто он — письмо до востребования. Будто он…
— Не о том говоришь, Коля. Кто старое помянет…
— Слушай, поговорок я и сам до хрена знаю! Этих поговорок у нас — на любой аршин! А человек конкретный, он, понимаешь ли… Человек! У него — душа! И все такое…
— Правильно, Коля. Но Гутьке знаешь как плохо? Она хочет к тебе, больше-то не к кому! — вдруг выпалила незадачливая сваха то, чего ни в коем случае нельзя было произносить даже шепотом, и мгновенно она поняла свою оплошность, повернулась к молодой напарнице с надеждой во взгляде, будто не знала поговорки «слово — не воробей…».
— Теть Катя хотела вам сказать, дядь Коля, что хотя ее подруге действительно плохо, но ни к кому, кроме вас, она не хочет, потому что именно вас до сих пор любит и казнится допущенной в молодости глупостью! — выложив все это скороговоркой, Рита тоже ужасно смутилась. Черт дернул ввязаться в эту старческую романтику, вот и сидишь теперь дура дурой!..
Но сгоряча ляпнутое не столь уж редко оказывается эффективней самого премудрого и выверенного слова. Потому что жених вдруг резко смягчился, хотя, казалось бы, должен был непоколебимо на принцип встать.
— Да ладно, девки, чего там, она ведь, старая-то… — произнести вслух такое трудное для многих слово «любовь» Никола не смог, — впрямь, пожалуй, не ржавеет, и Гутя еще вполне ничего, не вся истратилась, сколько-нито и мне перепасть может, в общем, попытка не пытка, попробовать согласен, одному, правда, несподручно совсем… Еще скажу, так и быть, по секрету, хотя можете мой секрет зазнобе моей старой передать: я ведь сам часто про Августу думал. Что неплохо бы… А все не знал, как подъехать. Стало быть, пусть она не сильно переживает, что первой инициативу проявила…
