— Свет мой зеркальце, скажи, я — дура, да?
— Пожалуй…
— Но кто ж знал, что так получится?
— Да можно было, вообще-то, и такой предвидеть вариант.
— Женьке вроде всегда все по фиг было… Я ж хотела проверить…
— Себя или его?
— Да, наверное, обоих…
— И что же?
— Ему, кажись, не по фиг…
— А тебе?
— Вроде тоже… Хотя точно не знаю…
— Узнаешь, когда он со своей «двоечницей» тоже…
— Да ради бога, от него не убудет, зато научится!
— Я имею в виду, что у него с ней всерьез получится, а ты будешь не при делах вообще.
— Да и плевать, другого найду!
— А это еще бабка надвое сказала.
— Что — надвое? Что — найду, или что — плевать?
— И то, и другое, подруга…
— Да Женька еще одумается, прибежит!
— Обрадуешься тогда?
— Фиг знает…
Такой вот содержательный вышел диалог.
А что, зеркальные отражения часто бывают не глупее своего оригинала. Хотя, разумеется, и не умнее. Поэтому диалоги всегда или почти всегда заканчиваются полным взаимопониманием сторон.
11.
Тщательно помыла Рита тети-Катины гостинцы, взялась было за нож, но, чуть поколебавшись, отложила — нет, береженого бог бережет, не стоит рисковать, надо нацепить очки.
Разумеется, она и без очков как-нибудь порезала бы овощи для борща — дело-то нехитрое. Но, под настроение, захотелось вдруг нашинковать свеколки не тяп-ляп, а как полагается хорошей хозяйке. Хотя прежде, кажется, ни разу даже в голову не приходило претендовать на это высокое, кто понимает, звание.
Но мелкую «соломку» строгать острейшим с зубчиками ножиком — дело не простое, даже с хорошим зрением можно запросто порезаться, а с таким, какое теперь у Риты, почти гарантированно. Но этого ни в коем случае допускать нельзя, хотя оно постоянно забывается. Как-то Рита месяца два назад жестянку с зеленым горошком неаккуратно открывала да поранила палец острой кромкой банки — так недавно лишь окончательно зажило, а то все кровоточило, все разъезжались края пореза, уже боялась, что либо не зарастет эта несчастная царапина до конца дней, либо того хуже — гангрена начнется. А что, сама видела у эндокринолога паренька с ампутированными пальцами. Да к тому ж — абсолютно незрячего. Господи, неужто доведется тоже до чего-нибудь подобного дожить…
Тьфу, тьфу, тьфу, — прочь, мысли, кыш, проклятые, не до вас сегодня, хоть сегодня отстаньте, проклятущие!
И мысли, как ни странно, впрямь отстали, что это вдруг с ними, никогда прежде ни на какие команды не реагировали, вот умницы…
А раз уж пришлось напялить ненавистную оптику, то вколола себе Рита заодно и очередную дозу инсулина — время уж подошло почти, час туда-сюда роли не играет.
