— Спасибо, не хочу ни торта, ни чаю. Уже тошнит от сладостей, да я к тебе на минутку, у меня, сама знаешь, каникулы только в феврале, а сейчас — совсем наоборот, сессия.
— Знаю, не забыла. И как успехи?
— Нормально…
Между тем, вот так ни о чем разговаривая, прошли в комнату, сели друг напротив друга.
— Ну, — Женька пытливо поглядел в глаза, — рассказывай, как встретила праздник, небось, впечатлений через край?
Явно что-то знает. Не исключено, что знает вообще все.
— Может, начнем с тебя?
— Пожалуйста. Я праздновал в кругу семьи, как путевый, лег спать в третьем часу, встал в одиннадцать, поел и — за учебники. Все.
— Ну, и я — аналогично, кроме учебников.
— Да что ты! А мне одна твоя одноклассница говорила…
— Значит, наводил справки!
— Больно надо. Не думал даже. Она — сама.
— И что же она — сама?
— Хотелось бы, знаешь, из первых рук…
И Ритку будто прорвало. Она уже совсем забыла, что намеревалась ошарашить дружка пикантной новостью, она вдруг почувствовала себя всеми обиженной, обманутой и преданной, разозлилась на весь свет, будто не добровольно совершила то, что совершила, а под страхом смерти, но никто не желает этого понимать.
— Да, я неплохо встретила Новый год! В компании настоящего джентльмена, который наконец-то сделал меня женщиной! А еще он звал меня с собой в Англию на все каникулы, но я отказалась — не видала я той Англии! А еще…
Рита, ей-богу, не знала, что придумать еще, но хватило и этого. Потому что Женька — куда только девалась его всегдашняя невозмутимость — вскочил, как пружиной подброшенный, и лицо его красными пятнами покрылось, а губы дрожали.
— Хватит! Ты… Ты… Эх, ты!
И он кинулся в прихожую, стал поспешно одеваться, как когда-то поспешно одевалась Рита, стремясь скорее покинуть чужой богатый, враз ставший невыносимым дом.
Он громко хлопнул дверью, а через минуту внизу стрельнула дверь подъезда. А Рита все сидела в кресле, будто приклеенная, и довольно глупо улыбалась, хотя ей, кажется, хотелось заплакать.
Но постепенно взяла себя в руки, дурацкую ухмылку поспешно скомкала, однако задержалась перед зеркалом. Многие люди, особенно молодые, любят беседовать с собственным отражением, советоваться с ним в трудную минуту, сверять с ним постоянно меняющееся мнение о себе, которое ведь только при взгляде со стороны всегда кажется неизменно завышенным или, напротив, заниженным, а на самом деле куда более динамично. С возрастом потребность общения с зеркалом, как правило, снижается, потому что, во-первых, зрелище объективно делается менее приятным, а во-вторых, человек учится общаться с самим собой даже без такого посредника, учится глядеть прямо внутрь себя…
