Ей-богу, это меня очень радовало, так как давало свободу, которая всегда была для меня одной из основных жизненных ценностей.
Но потом из-за сущего пустяка — увижу их, например, на балконе вместе — любовный психоз как напомнит о себе болезненным уколом в сердце!..
Окончание школы совпало с фактическим окончанием нашей семьи. Сперва мама нашла себе работу за пределами Арамили — ее взяли заведовать новым детским комбинатом и пообещали вскорости квартиру, но потом, когда всем обещаниям пришла пора исполниться, вдруг выяснилось, что папу в новую квартиру брать не собираются, а собираются в ней наслаждаться обретенной-таки любовью с человеком, всеми показателями превосходящим моего несчастного папку.
Вот оно как вышло, когда мама, по всему было видать, уже почти надеяться и трепыхаться перестала. Искала всего-то работу, а приобрела, считай, новую жизнь, потому что с тем человеком прожить ей довелось чуть не двадцать лет…
А бабушка в это время жила у дяди Лени, а Надя заканчивала филиал Плехановского, нынешний СИНХ, а я готовился держать вступительное испытание в УПИ, и мама без особого труда объяснилась: «Я всю жизнь мучилась ради детей, теперь дети выросли, мой долг исполнен, и пришло время пожить ради себя».
И остался мой папка со своим разбитым сердцем да со мной, тоже нацелившимся его покинуть — обосноваться в студенческой общаге, рисовавшейся издалека чем-то вроде того, что показывают нынче про студенческие городки Америки по телевизору.
И было отцу в то время столько лет, сколько мне сейчас. И казалось ему, что жизнь кончена, однако казалось ему так не очень долго — детдомовец же, вскоре он опять засел за письма глубокоуважаемым директорам далеких средних школ. И возможно, он покинул бы ненавистный городишко, где все напоминает о поруганном достоинстве и разрушенном душевно-физическом комфорте, но вдруг подвернулась довольно приличная женщина привлекательной наружности и сравнительно молодого возраста. Правда, у нее было три дочки-школьницы от разных мужчин, но зато она имела высшее образование и квартиру, куда бралась прописать и отца.
И он, молоток, оставил мне нашу хрущобу и двоих девчонок заделал, чтобы его новая супруга могла отправиться на пенсию пятью годами раньше…
А я поначалу сильно переживал разрыв. И сестра переживала. И мы с ней, выслушивая то одного, то другого, то с одним, то с другим ссорились да мирились, потому что верили обоим и сочувствовали обоим и аргументы обоих казались абсолютно убедительными…
