Подчиненные онемели в изумлении.
— Что касается доказательств, то тут еще можно поспорить, — успокоился Димов. — Но я поражен, Якимов, таким вопиющим недосмотром, как проверка алиби обвиняемого. Как ты мог не проверить, что делал Радев в день убийства?
— Вы правы, товарищ Димов, — виновато ответил Якимов. — Но все основные факты были такими очевидными…
— Очевидными! — недовольно повторил Димов. — Ничто на этом свете не очевидно, Якимов. Да и не в этом дело. Работа есть работа. Каждое дело нужно делать так же тщательно, как вяжут свитер, — петлю к петле, факт к факту. Нельзя пропускать петли. Пропустишь петлю — получится дырка. А никто не любит свитеров с дырками.
На утреннем заседании первое слово дали доктору Давидову. Врач держался без малейшего смущения. Он снова подтвердил точность своей экспертизы. Председатель смотрел на него несколько недоверчиво.
— А почему вы не указали в акте, в котором часу наступила смерть? — спросил он. — Почему ограничились одним общим заключением…
— Извините, товарищ председатель, но это не общее заключение. Наоборот — оно весьма конкретно.
— Не нахожу, — недовольно заметил председатель. — Через сколько времени после прибытия милиции труп должен был полностью остыть?
— Самое большее через четверть часа.
— Хорошо. При этом положении когда, по-вашему, наступила смерть?
— К четырем часам, — без колебания ответил врач.
Следующим перед судом предстал пожилой профессор с таким кротким, добродушным лицом, что его скорее можно было принять за проповедника. Только тщательно причесанные волосы придавали некоторое кокетство его довольно помятой фигуре.
— Мы ждем вашего мнения, товарищ профессор.
— Норма вам известна, — ответил мягким, немного певучим голосом профессор. — Труп остывает приблизительно два часа после смерти. Изредка встречаются отклонения — до получаса, в исключительных случаях — до одного часа, это зависит от окружающей среды, температуры и так далее. Но это убийство, по моему мнению, совершено после половины четвертого.
— Благодарю вас, товарищ профессор.
Ученый мелкими шажками направился к выходу. В зале поднялся легкий шум. Прокурор неуверенно поднялся со своего места.
— Товарищ судья, вы видите, что заключения не совсем категоричны! Не исключается, что труп может остыть и через три часа…
— Вы не правы, коллега! — живо откликнулся адвокат. — Вы прекрасно знаете, что в подобных случаях берется предположение, наиболее благоприятное для подсудимого.
