— Что тут говорить, товарищ начальник, — с усилием выдавил Радев. — Я убил свою жену.
— Вы? — почти без удивления переспросил Димов. — За что же?
— Она изменяла мне.
— Так! Тогда начните сначала.
Радев вытер мокрое от слез и пота лицо.
— Что тут рассказывать? Вернулся домой…
— В котором часу?
— Не помню…
— И все же придется вспомнить.
Радев задумался:
— Наверное, часам к четырем.
— Разве это не ваше рабочее время?
— Я часто так делал, товарищ начальник. Ведь у нас сын школьник. За ним присмотр нужен, чтобы готовил уроки, а не бегал по улицам… Он как и все мальчишки… Я порой заглядывал домой — минут на пятнадцать, а то и на все полчаса… Проверял, что он делает, и возвращался.
— Понятно, продолжайте.
— Я застал жену дома. Сына не было.
— Но ведь и она должна в это время быть на работе?
— В том-то и дело, что она отпросилась. Я всегда знаю, когда он приезжает в Софию.
— Это вы о Генове? О юристе?
— Да, о нем. Когда он приезжает в Софию, она преображается — и глаза у нее становятся другими, и лицо… Это какой-то кошмар, это может понять лишь тот, кто испытал все на себе…
Радев снова провел дрожащей рукой по лицу.
— Вы считаете, что в тот день она встречалась с любовником?
— Да, уверен.
— И вы устроили ей по этому поводу скандал?
— Нет, я никогда не устраиваю скандалов, — ответил Радев. — Это не в моем характере. На этот раз я высказал ей все, что думал. Так жить дальше нельзя. В конце концов она не глупенькая девочка, а мать двоих детей. И лет ей уже немало. Так я ей и сказал. Она разъярилась, как никогда…
Радев замолчал, потом сдавленно добавил:
— И ударила меня…
Несмотря на трагичность момента, Димов не сдержал улыбки:
— Куда же она вас ударила?
— В живот… Тогда я потерял контроль над собой. Бросился на кухню, схватил нож… Тот, которым мы режем мясо… Когда вернулся в холл, она все еще была там, ничего не подозревая. Дальше я ничего не помню… Наверное, она побежала. И я догнал ее…
— Сколько же ударов вы ей нанесли? — спросил Димов.
— Не помню! — с отчаянием произнес Радев. — Я был тогда как в бреду. Но, кажется, сначала ударил в спину… Когда она бежала.
— Мы нашли труп в спальне, а не в прихожей.
— Я ее перенес…
— Зачем?
— Как я мог оставить ее там? Ведь должен был вернуться наш сын, Он мог увидеть ее на полу в луже крови. Он ведь еще ребенок, разве он вынес бы такое? Это бы напугало его на всю жизнь — в лучшем случае…
— Значит, не в таком уж бреду вы были, раз сообразили…
— Отрезвел сразу, когда увидел, что наделал, И сразу подумал о сыне.
