— Боцман! Давай что-нибудь из «Веселой вдовы»! — кричит девушка.
Бывший кок наяривает словно целый оркестр. Он как будто собирается удержать кого-то своими огромными лапищами. Аввакум приготовился: Гарри и Фея в объективе.
Но тут с верхнего этажа раздался голос профессора:
— Тише, не шумите!
Это утихомирило весельчаков.
— Пойдемте гулять в лес, — предлагает Марианна. — Хотите? Сразу после обеда.
Обед прошел весело. Веселым был даже профессор. Прежде чем выпить кофе, он сказал, пристально глядя на племянника и Марианну:
— Решаю, дети мои, самый трудный кроссворд из всех, какие мне только попадались. Ужасный ребус! Но должен сказать, что я его уже наполовину решил. — Он смотрел на них пристально, не мигая. — И к вечеру я его одолею окончательно!
— Ну, конечно же, дядя, — прощебетала девушка, — мы в этом абсолютно уверены. Правда, Гарри?
— И сомнений быть не может, — ответил тот, увлеченный поделками из хлебного мякиша.
Потом бывший кок помог профессору подняться в кабинет.
Теперь пошел дождь. Капли застучали по стеклам зло и упорно. С затянутого дымкой неба уже спускались ранние сумерки.
Бывший кок спел вполголоса несколько испанских песен, едва касаясь пальцами струн знавшей лучшие времена гитары. И внезапно умолк, опустив руки.
Молчали и все остальные. Слышно было, как дождь стучится в окна. И казалось, что это не капли, а чьи-то костлявые пальцы.
— Профессору плохо, — сказал вдруг «боцман».
— А что с ним? — спросил равнодушно Гарри.
— Плохо ему, — покачал головой верный Санчо Панса. Он посидел так с минуту, безмолвно повесил через плечо гитару и бесшумными шагами, сгорбившись, медленно ушел к себе на кухню.
— Здесь, по-моему, прохладно, — сказала Очаровательная Фея. — Вы не находите? — она взглянула на Аввакума, но тот смотрел в окно. По стеклам стекали струйки воды.
— Похолодало, — кивнул Гарри.
— Слушайте, — сказала Марианна. — Вам не кажется, что нам пора убираться?
— Это идея, — улыбнулся Гарри. — Мы могли бы сходить в кино… Тут идет какая-то веселая комедия.
— Все равно куда, лишь бы уйти отсюда, — сказала девушка.
Пока Гарри поднимался наверх, чтобы сказать дяде, что они уходят, Аввакум от нечего делать снимал Фею, надевающую пальто. Не хотелось говорить, и он старался чем-то заполнить время. Когда на винтовой лестнице показался Гарри, он перевел объектив на него.
— Тебе не надоело? — рассердился художник.
— Нам надоело тебя ждать! — топнула ножкой невеста.
— Тише, не шумите! — послышался глухой голос профессора.
