Они взобрались на скалу. Тут следы были отчетливее. Стертая пыль на ровном камне, раздавленные лишаи, осыпавшаяся земля в расщелинах — признаки настолько ясные для опытного следопыта, словно он своими глазами видел людей, которые прошли здесь недавно.
Крум Димов понимал, что Бурамара «читал» сейчас трудный текст, решал сложную задачу, сосредоточив свой опыт, как в фокусе, в черных прищуренных глазах.
Дальше он шел не столь уверенно, осматриваясь по сторонам. Бурамара имел дело не с белыми, следы которых прочитает любой чернокожий ребенок, а с хитрыми, опытными сыновьями пустыни. Его увлекла невидимая схватка с беглецами, умело заметавшими свои следы. Сейчас от его умения зависели жизнь Марии и спокойствие его друга Крума. Второй раз ему выпало такое тяжкое бремя ответственности. Было это давно, когда смысл его существованию придавала Джейн — дочь фермера, похожая на Мадонну. Из-за нее он теперь не входил в церковь. Потому что стоит взглянуть на икону Богородицы, как губы сами шепчут: «Джейн!» Он не рассчитывал на взаимность. Достаточно было ее видеть. Она, возможно, ничего не подозревала. Была добра к нему, как, впрочем, и ко всем другим. Как-то Джейн вошла в комнату в тот момент, когда вор вскрывал сейф ее отца. Испугавшись, что она позовет на помощь, тот убил девушку. Какая нелепая смерть! С тех пор над Бурамарой было небо без солнца…
Крум прервал тягостные воспоминания.
— Скажи что-нибудь. Что ты видишь?
Бурамара вернулся к действительности.
— Здесь мисс Марию заставили идти. Вот отпечатки ее обуви! И следы снова разделяются. Одни идут на юг, другие — на запад. Она пошла на юг.
— Быстро за ней! — задыхаясь от нетерпения, проговорил Крум. — Другие меня не интересуют.
Скалы кончились, незаметно переходя в плотную глинистую почву. Впереди белело дно пересохшего озера, покрытое пластом соли и гипса. Снег пустыни — так называют его со злой иронией путешественники. Гладкий и блестящий, как бетонная дорога.
Неожиданно впереди появился огромный кенгуру ростом выше десяти метров! Прыгая метров двадцать в высоту и восемьдесят-сто в длину, он вскоре исчез за горизонтом.
Поглощенный своими мыслями, Крум даже не заметил, насколько необычным было то, что сейчас видели его глаза. Бурамара же вообще не взглянул на мираж. Все его внимание сосредоточилось на странных следах. Он чувствовал превосходство противника, и это вселяло тревогу, Следы шли по прямой еще метров двести. Обрывались и…
