Вдруг Гарри Плешивый завопил дурным голосом. Ругаясь, он лихорадочно закапывал, словно потеряв рассудок, свою шахту, отнявшую столько сил. Все бросились к нему. Из ямы послышался жалобный стон:
— Помогите! Он меня закопает!
Старатели оттаскивали Гарри, а он все выкрикивал проклятия и угрозы:
— Крыса этакая! В чужую яму полез опалы красть! Пустите меня, я ему покажу!
Наконец вытащили Скорпиончика, перепачканного грязью, покрытого синяками, дрожащего от страха.
— Что мне, слабому, делать? — сквозь слезы лепетал он. — Никто не хочет быть моим напарником. А опалы в глубине! У Гарри яма глубокая, он уже нашел несколько опалов. Вот я и…
Никто ему не ответил. Лишь Том Риджер пригрозил:
— Сейчас мы тебя спасли. В следующий раз этого не будет, запомни!
Все знали неписаный закон искателей. Тот, кто поймает в своей шахте «крысу», зарывает ее живьем, По всему миру гниют в земле такие «крысиные» кости.
Скорпиончик шаткой походкой направился к своей хижине, ввалился внутрь и бросился лицом вниз на подстилку из травы, служившую постелью.
Крум, Мария и Бурамара двинулись к селению, названному в шутку «Сити». Несколько десятков хижин, слепленных из тряпок и травы, более жалких, чем первобытные жилища аборигенов, служили жильем будущим богачам. Мария заметила сгоревшую хижину.
— А это что?
Скрывать не имело смысла: сестра «работала» лучше самого дотошного следователя.
— Убили Билла Скитальца!
— Кто?
— Может быть, те же чернокожие, напавшие на вас.
— Как же им удалось пробраться в самый центр «Сити», мимо часовых, мимо верблюдов?
— Они ползают, как ящерицы.
Бурамара обошел остывшее пепелище, осматривая все вокруг, присел на корточки, потрогал землю ладонью, поднял и переместил какие-то камешки. Потом вернулся к ним.
— Следов много, — сказал он. — Не могу определить, какие принадлежат убийце. Одно знаю — ни один «дикарь» не входил в «Сити».
Облачко боли омрачило на миг его лицо, когда он подчеркнуто произнес слово «дикарь», сказанное раньше Томом Риджером.
Вывод подтверждал и предположения Крума! аборигены не крадут опалов, не пользуются ножами для убийства.
Непроизвольно Крум взглянул на кинжал Бурамары, висевший на поясе. Правда, туземцы не пользуются ножами, но лишь до тех пор, пока не войдут в контакт с «цивилизацией». Никто не умеет так ловко метать нож, как Бурамара. Может быть, ни свет ни заря он отправился с Марией ради алиби…
Мария дернула Крума за рукав и потащила к палатке.
— Уедем отсюда! Я взяла пробы, узнала все, что мне надо.
