…понятно… понятно… понятно…
Впрочем, кто сказал, что он был разумным? Разноязыкая брань еще не свидетельство ума. Попугаи тоже «говорят» — и что с того?!
Тоска и одиночество. Жажда общения — вот что толкает нас к людям. Меня, отца… Разум тянется к разуму, но чтобы подружиться с человеком, надо стать ему подобным. Невозможно! Немыслимо! И потом — только ли это мучает тебя, мучило отца? Мучило и погубило — по земным понятиям, у него остановилось сердце. То есть угасло движение — и могучего торнадо не стало…
Жажда общения? Но у тебя есть друзья, такие же, как ты, прекрасные аномалии природы, в которых благодаря миллиону удачных совпадений некогда тоже затеплилось самосознание и родило бессмертную силу ума. Вулкан по имени Стромболи, Теплое Течение. Айсберг и, наконец, древний и мудрый Байкал.
…сила… сила… сила…
А раз есть друзья, то твое безмерное одиночество — не более чем уловка, поэтический образ.
Наберись мужества. Смерч, сказал он сам себе, и признайся, что тебя страшит не просто человек, не абстрактная несовместимость, а конкретная женщина по имени Мария. Это она разрушает твой дух и заставляет твою бестелесную плоть вращаться со сверхзвуковой скоростью, ввинчиваться в глубь неба, где, кроме звезд и смерти, ничего больше нет.
Она прогнала тебя, отвергла. И теперь ты хочешь одного — взорваться в стратосфере.
Зачем тебе Женщина, ветер?
…зачем?.. зачем?.. зачем?..
Смерч задыхался от противоречий и нехватки воздуха.
Вращение его замедлилось — подступившая пустота космоса безжалостно рвала на куски тело-облако.
Он почувствовал: еще немного — и он не сможет больше поддерживать себя как систему. И еще Смерч вдруг понял, что глупо и бессмысленно погибнуть вот так — бесславно, с чувством вины, ничем не облегчив участь возлюбленной. Он в самом деле виноват, он обещал Марии что-нибудь придумать, помочь, он должен сдержать свое слово!
С той же энергией, с какой он ввинчивался в пустоту стратосферы. Смерч ринулся вниз.
Он смертельно устал. Но жаркое солнце и тугие восходящие токи воздуха вскоре вновь влили в его тело волю и силы.
Над землей паслись стада безмозглых кучевых облаков.
Он с яростью набросился на них, перекатывая раскаты грома и грозно посверкивая молниями.
Смерч опустил сразу несколько воронок, стал рвать и разбрасывать во все стороны холодные мертвые клубки конденсированного водяного пара. Часть из них он тут же пожирал, тяжелея и на ходу проливаясь дождем.
Вскоре это бессмысленное занятие ему надоело.
