Любовь к трем цукербринам | страница 56
Единственный способ победить Вепря – вообще отказать ему в существовании, понял Рудольф Сергеевич. Сделать так, чтобы в сознании не осталось идеи Творца. Для этого нужно отобрать у людей избыточную энергию, прежде позволявшую им догадываться о Боге. Когда ни в одной из божественных Двоиц и Троиц, которые он созерцал, не найдется места для Создателя, того просто не станет… Бога можно умертвить лишь одним способом – забыть его полностью… Это будет долгая и трудная битва. Но победу в ней можно одержать. Вот только самым совершенным и последним мечом Птиц, понял Рудольф Сергеевич, будет уже не он.
Рудольф Сергеевич испытал одновременно ужас и упоение от масштаба открывшейся ему тайны. Время замедлилось почти до полной остановки, все вокруг почернело, и в одном миллиметре от асфальта он постиг, что Птицы нашли нужный код. Именно так теперь будут перепрограммированы их могучие квантовые вычислители.
Все клинки, наведенные Птицами на Вепря, будут выкованы по одному и тому же лекалу.
Не в мелочах, конечно.
В главном. И в самом страшном.
Поняв это, Рудольф Сергеевич захохотал – и рассыпался серебряными искрами в пустоте.
Ке
Сон уплывал все дальше, и к моменту окончательного пробуждения Кеша уже забыл, что ему снилось: помнил только вихрь серебряных искр, похожих на бенгальский огонь. И еще, кажется, во сне его звали Рудольфом. Наверно, снился какой-то маскарад…
Кеша сунул ноги в тапочки и пошел в ванную опорожнить мочевой пузырь. Суббота. Но на душе после вчерашнего было скверно, очень скверно. Правильно ведь пишут на уличных плакатах, что пьятница – враг субботы. Но не пишут почему-то, что понедельник – враг воскресенья. Иначе человек поймет, как мало у него друзей и много врагов…
Кеша отрыгнул и почувствовал рвотный спазм, поднимающийся из глубин живота. Хорошо, что он уже добрался до унитаза – и рвота попала в чашку.
Все было не так уж страшно. В холодильнике оставался «Гиннесс», и много. А в шкафу имелась аварийная бутылка «Блэк Лейбла».
Облегчившись, Кеша прошел на кухню, открыл сразу несколько «Гиннессов» и налил темную жидкость в пинтовую колбу классической формы. Ухаживая за первой колбой, он совсем ни о чем не думал. Он как бы заколачивал черную сосущую дыру в солнечном сплетении.
Вторая колба была уже косметической: она шпаклевала и лакировала наложенную на дыру заплату. В результате появилось что-то вроде фундамента, на котором можно было строить новый день – и Кеша позволил себе пару осторожных мыслей.