Любовь к трем цукербринам | страница 54
Он ясно увидел тот духовный механизм, который тщился описать, и понял, что почти разгадал его сокровенное устройство.
Перед ним возникли два ослепительных шара, соединенные линиями, проходящими через расположенный точно между ними фокус. Это было подобие объемного знака бесконечности – переливающаяся и сверкающая всеми цветами радуги трехмерная восьмерка.
Платоновская природа этого объекта проявлялась в том, что его форма являлась одновременно и его смыслом, который делался ясен при первом же взгляде. Эти два духовных солнца были связаны таинственнейшим из взаимодействий.
Первый шар своими лучами создавал второй. А второй – своими лучами создавал первый. Они как бы взаимно порождали друг друга. Здесь не было творца и творимого – шары не могли существовать по отдельности. Не имел смысла вопрос, какой из них первый и главный. Это были два проектора, каждый из которых возникал из луча другого. Две руки с карандашами, рисующие друг друга на листе бумаги.
Рудольф Сергеевич понял, что видит космический Инь-Ян – простейшее из лиц Божества.
«Да, – подумал он, – это я не сообразил. Мы – просто кошмар, снящийся Богу. Но Бог – просто кошмар, снящийся нам. Надо дописать…»
А ведь была еще и Троица… Рудольф Сергеевич уже собирался устремить к ней свои духовные очи, как вдруг с неудовольствием заметил, что чистоту переживания нарушил пошлейший отпечаток профанного мира.
Сверкающая восьмерка потеряла свой радужный блеск, и Рудольф Сергеевич увидел в одной ее половинке зеленое свиное рыло в золотой короне. Это, без сомнения, был свин из «Angry Birds» – он выглядел так же карикатурно. Зато в другом шаре…
В нем появилась жуткая голова Птицы, как бы полусожженная неземным огнем. И ничего карикатурного в ней уже не было.
Рудольф Сергеевич видел прежде эту страшную обожженную Птицу… Он вспомнил свой припадок и сопровождавшие его галлюцинации… Галлюцинации?
Увы, с содроганием понял он, нет.
Галлюцинациями было все остальное.
Он ясно осознал теперь, что он, сменивший Николая, Дашу и еще Бог весть кого до них – просто парящее в пустоте оружие Птиц. Меняющий форму ключ, как никогда близкий к тому, чтобы открыть тайную дверь Вселенной.
Древний Вепрь был пойман и не мог уйти из силка, куда его уловили Птицы. Этим силком стал ум Рудольфа Сергеевича. Он дотянулся до Вепря, скрывшегося в платоновском космосе, и набросил на него сеть из безупречных силлогизмов.
Рудольф Сергеевич ощутил ужас и гордость. Все-таки в его Пролегоменах был смысл – о, еще какой! Хоть и не тот, о котором он думал, конечно… У него мелькнула мысль, что, успей он увидеть Троицу, он нашел бы в ней и себя самого – создаваемого и создающего, сознаваемого и сознающего – но времени на эти экзерсисы уже не осталось.