Кеша попробовал осторожно отвратить свой взор от Караева – так, чтобы движение глаз было плавным и замедленным.
Это получилось. Он опять увидел овечек. Они уже достроили свой круглый домик – и теперь, собравшись вокруг, раскрашивали его зажатыми в зубах кисточками в серебристый металлик. Такие домики, с грустью подумал Кеша, никогда на самом деле не строили. Они существуют только на детских рисунках… Наверно, Караев был очень одиноким человеком…
Но тут же он поймал себя на том, что чуть не провалился в подобие симпатии к террористу – а такое чувство нельзя шэрить ни в коем случае. Всегда найдется какая-нибудь климактериальная клизма, которая поднимет вой на дрим-шоу. Правильнее всего было со скорбным достоинством дожидаться решения своей судьбы, глядя на террориста с омерзением и закипающим гневом…
Кеша испуганно сглотнул – и подумал, что стал слишком уж самонадеянным: еще не знает, чем кончится эта история, а уже шэрит, так сказать, шкуру неубитого медведя. Как бы его самого не расшэрило в клочья…
Но шанс нельзя было упускать.
– Мне все сложнее становилось удовлетворять твои растущие прихоти, – продолжал Караев. – Последней каплей стал тот день в кинозале, когда ты подверг меня очередному надругательству под лживый правительственный фильм о моей великой работе, который я вынужден был смотреть вместе с тобой. Такого double penetration[14] вынести я не смог. Я отчетливо осознал в тот миг, что хочу уйти из жизни, давно уже ставшей для меня мукой. Возможно, дисциплина и воля помогли бы мне пережить этот кризис, как случалось не раз. Но в тот день во мне словно треснуло какое-то закрашенное черной краской стекло – и в мой ум ворвался свет.
Кеша глянул на опции – «что произошло?» и «что случилось?». Но вместо этого он сказал:
– Я все еще слушаю тебя, палач. Хотя это дается мне нелегко.
– Ты все время пишешь на Стене Доверия «FUCK THE SYSTEM», – продолжал Караев. – И думаешь, глупый, тебя никто не видит. Один раз я даже не выдержал и попытался тебя вразумить несмотря на риск. Я хотел объяснить тебе, что это система трахает тебя, а не наоборот. А в результате… В результате, Ке, я сам понял совершенно неожиданную для себя – и страшную – вещь.
Кеша поднял глаза на опции – он не сомневался, что приложение следит за его глазами. Но вместо предложенного в двух вариантах вопроса «какую вещь?» он с размеренным достоинством сказал:
– Я не тюремный психиатр, чтобы ковыряться в мыслях убийцы…
