Стало темно.
А когда сквозь тьму прорезался фейстоп, ни боли, ни даже памяти о боли уже не было. Кеша давно знал, что самое поразительное в этом переживании – скорость, с какой оно забывается.
Каналоармеец уже пятился на свое место. Свернув за фонтан, он добрел до края площади и не без блатного достоинства присел на корточки, скрывшись из виду до следующей смены. На фейстопе поймать его взгляд было совершенно невозможно. Да и зачем?
Теперь сразу двое на корточках сидят, подумал Кеша неодобрительно, не фейстоп, а какая-то параша.
Можно было спать. Завтра, кстати, праздник – День Семьи. Наверняка на Площади Несогласия будут гуляния и концерты. Можно будет аккуратно пройтись.
Но сначала, конечно – семья.
Дождавшись, пока новый день загрузится, Кеша оглядел фейстоп. Приложения стояли по стойке смирно, подняв на него ждущие глаза. Сердце над Мэрилин – кто бы сомневался – уже вовсю горело, и вокруг него летали голубки. Супружница пришла в романтическое настроение с самого утра. Ее, в принципе, вполне можно было навестить. Ну или не совсем ее, подумал Кеша, косясь в сторону фонтана.
Сегодня он одел сестричку в синие джинсовые шортики и оранжевую майку с серебряным вопросительным знаком – чтобы отомстить системе за вчерашнее. Шортики так изящно обтягивали ее маленькую попку, что Кеша сглотнул слюну. Но сестричка на него даже не посмотрела.
Зато все остальные приложения ели его глазами, словно адмирала на палубе флагманского корабля. Особо искательно выглядел библиотекарь Борхес.
К Борхесу были вопросы. Сегодня ночью Кеша опять проходил между контрольными зеркалами фазы LUCID. И занервничал настолько, что не решился дойти до Стены Доверия – а просто слушал два часа семейную музыку у памятника Чайковскому, который подняли над Колодцем Истины.
Как работают зеркала? Что именно считывают? Не могут ли узнать про него слишком много? Надо это выяснить раз и навсегда.
Позволив Борхесу поймать свой взгляд, Кеша кивнул. Зажмурившись, чтобы пропустить анимацию, он открыл глаза уже тогда, когда вокруг сгустилась знакомая библиотека с пыльными шкафами и скелетами ящериц на стенах.
Как обычно, Борхес сел в кресло и указал Кеше на соседнее. Кеша, однако, не был настроен на длинную беседу – и присел на подлокотник. Когда над головой Борхеса загорелись опции, он выбрал SILENT MODE и мысленно расшэрил вопрос: как работают контрольные зеркала на входе в LUCID-фазу? Каким образом они защищают от террористов? Читают ли они все мысли – и память?
