Каналоармеец вопросительно указал на себя большим пальцем, и Кеша еще раз кивнул. Ну да, да. Сдаюсь, противный.
Никаких лучей, никакой переходной анимации. Вокруг стало темно и холодно. Кеша повис в свистящей холодными сквозняками пустоте перед списком локализованных трудовых карт. Список был оформлен как ресторанное меню, нарисованное на черной грифельной доске разноцветными мелками:
БАССЕЙН «МАЛЬСТРИМ»
ЛЕСТНИЦА ЯКОБИ
СТАДИОН «LOCO_MOTIF»
САФАРИ ЮРАСИК
ИЩДЩЕТФНФ
ПЕРЕДЕЛКИНО
Сегодня выбор был так себе. Последние две карты Кеша не любил из-за угнетающей душу шизы, а первых двух боялся всем телом, на рефлекторном уровне. «Сафари Юрасик» было довольно предсказуемым приключением, которого тоже хотелось избежать. Оставался стадион. Ему Кеша и кивнул.
Появилось меню выбора спортивной дисциплины. Кеша остановился на беге с ширмами. Надписи исчезли, и на доске возник последний вопрос:
ДФЗЫ?
LAPS, понял Кеша, это с прошлого раза сделали локализацию, чтобы нам было удобнее. Три дфзы на пять дней хватит. Меньше все равно нельзя.
Доска превратилась в черный занавес, с шелестом пропустила его сквозь себя, и Кеша увидел хмурый день, мелкие брызги дождя и уходящую в туман размокшую гаревую дорожку.
Каналоармеец был уже здесь – и выглядел теперь совершенно иначе. Он сидел на вороной лошади. Его штаны переливались шелковыми узорами, а лопата в руке казалась особо смертоносным копьем. Словом, он походил на торжествующего монгола – которым, по сути, и был.
– На старт! – закричал Каналоармеец, страшно надсаживая голос.
Кеша встал в низкий старт, упер руки в мокрую гарь, но не отказал себе в удовольствии глянуть на растатуированный живот мучителя.
– Внимание!
Я весь внимание, подумал Кеша.
– Марш!
Кеша побежал. Мокрая гарь тысячью крохотных зубов впивалась в босые ноги, но Кеша даже не морщился, по опыту зная, что это только разминка перед сменой.
Стадион был хорош тем, что не грузил психику: предстоящие упражнения делались видны и понятны не все сразу, как в «Мальстриме», а по очереди.
Иногда неведение – лучшая защита. Половину первого круга Кеша прошел почти на бодряке, не обращая внимания на растущее жжение в ступнях и цоканье копыт за спиной. А потом впереди появилась первая ширма.
Это была самая натуральная ширма – мокрое серое полотно с намалеванным на нем вопросительным знаком, растянутое между двумя стойками. Кеша не стал тормозить, и полотно с хлопком лопнуло, едва коснувшись его груди.
Кеша увидел первое препятствие.
