В любом случае следовало сохранять спокойствие и вести себя так, словно ничего не произошло. Потому что ничего еще действительно не произошло…
Но все-таки по дороге к выходу Кеша не смог удержаться от отрывистых (и, хотелось верить, невидимых для системы) размышлений:
«В чем-то он прав, этот доброжелатель. Ведь система действительно имеет меня прямо сейчас. Если бы было наоборот, разве меня так трясло бы? Разве мне надо было бы прятаться?»
Кеша успокоился, только выйдя на площадь – и решил считать случившееся простым совпадением. Виноват на самом деле он сам – не следовало дергать тигра за усы, развлекаясь подобным образом. Зачем ему вообще эта Стена Доверия? Чего, спрашивается, стоит наслаждение собственной лихостью, если в любую минуту его может сменить страх?
Словно услышав, страх вернулся – и снова дал Кеше поддых своим ледяным кулаком.
Из толпы на него глядела Little Sister.
Под ее левым веком темнел синяк, а в глазах блестели слезы свежей обиды. На ней был костюм, какого Кеша никогда раньше не видел – что-то вроде эльфийского доспеха, оставляющего открытыми руки и длинные тонкие ноги – и это, не мог не отметить Кеша, ей шло. Ее волосы были гладко зачесаны назад. Новая прическа.
Кеша вдруг понял, что сестричка сейчас подойдет к трем старым выдрам – и на ухо расскажет им все-все. И его возьмут прямо здесь. Он не знал, как это будет выглядеть, но слышал – запрут в тюремном сне, из которого можно будет просыпаться только в тот же самый тюремный сон… И никакой Ян Гузка ему не поможет, потому что на Кеше недостаточно черной шерсти, чтобы вызвать у великого гуманиста эмпатию и сострадание…
Кеше захотелось побежать к выходу из группового сна – но он понимал, что такая реакция выдаст его с головой. Он несколько раз глубоко вздохнул, обвел глазами площадь и снова посмотрел на сестричку.
Она уже исчезла.
Уйти она не успела бы. И затеряться в толпе тоже – народу вокруг было немного, рядом с ней гулял только выводок индийских толстух в пестрых сари.
Кеше снова захотелось побежать к выходу – и лишь чудовищным усилием воли он удержал себя на месте.
«Они за мной следят, – подумал он. – Они меня ловят. Провоцируют. Сначала эта галерея, теперь она… Все один к одному… Или я схожу с ума?»
Такой вариант был возможен. На коллективный сон могли наложиться личные видения, особенно при разболтанной нервной системе. Не следовало торопиться с выводами. И, самое главное, надо было держать себя в руках. Помнить, всегда помнить древнюю мудрость – ничто так не выдает человека, как он сам.
